Семейный детектив

– Садись удобнее, – посоветовал Светлане Сергей. – У Олега Ивановича к тебе серьезный разговор. Приступаем, Олег?

– Нет, Сережа, все же не смогу. Увидел Свету – нет у меня таких сил. Сделай одолжение, изложи сам.

– Прекрасно, – подхватил Сергей. – Это мое хобби – читать и переводить тексты чужих душ. Заодно и сокращу ненужные эмоции, так сказать, до языка бесстрастного протокола.

И ясный баритон вколотил в оцепеневшее сознание Светланы текст, который сам собой приобретал цвета, оттенки, отголоски грозы.

После изгнания второго мужа Инна Васильевна долго отказывалась давать ему развод, требуя денежной компенсации за совместное проживание, моральный ущерб и тому подобное. Олегу и в голову не пришло протестовать, тем более что он чувствовал себя виноватым в том, что вроде бросил падчерицу без поддержки даже в виде элементарного присутствия рядом. Он на самом деле ее полюбил и жалел. Жил он с больной матерью. Его зарплата научного сотрудника не увеличивалась, мягко говоря. Он платил сколько мог даже после развода. Потом объяснил Инне, что больше такой возможности нет. Какое-то время она с ним не связывалась. Возникла буквально пару лет назад. Приехала в институт, вызвала и поставила почти ультиматум. Или он помогает ей в ее расходах, или она находит способ доставить ему неприятности. И все это исключительно в интересах творчества. Ей понадобились деньги, чтобы издавать свои стихи, выкупать тиражи, вновь платить за издание. Олег попытался вникнуть в ее проблемы, оценить расходы. Узнал заодно, что бывшая жена неразборчива в выборе партнеров. Пару раз отдавала деньги мошенникам, после чего становилась нетерпимее и требовательнее к нему, как к единственному объекту шантажа. Да, вскоре речь пошла об откровенном шантаже. Олег оставил в квартире жены свои старые материалы. Оригиналы давно опубликованных работ, вырезки публикаций из международных сборников. То сам не мог выбраться за ними, то Инна не пускала. А во время последних контактов по поводу денег Инна Васильевна заявила, что она намерена использовать именно эти материалы. И совсем недавно прислала на почту Олега файл, который и обнаружил Сергей. Это был донос в ФСБ по материалам, содержащим состав преступления «измена Родине». Она это якобы обнаружила в материалах ученого Олега Ивановича Новикова. И надергала из работ все ссылки на совместные эксперименты с конкретными коллегами из Гамбурга, Бостона, Прибалтики.

– В чем тут нарушение? – оторопело переспросила Светлана. – Так работают все ученые. Я даже видела кого-то из этих коллег, они приезжали к Олегу.

– Это просто подарок стукача тем людям, чья работа – лепить нужный процент «раскрытия» по определенным статьям. Да, за этим могут последовать и обыски, и суды, и срок, – объяснил Сергей.

В тот вечер Олег приехал к бывшей жене, чтобы забрать свои материалы и попробовать как-то объясниться. Он был готов даже заплатить за то, чтобы она оставила его в покое. Только бы не этот постоянный ад.

Металлический ящик с материалами стоял на балконе. Олег прошел к нему, Инна вылетела туда же с распечатанным текстом доноса. Она кричала, угрожала. Никакие его слова просто не работали. Он сам толком не понял, зачем выхватил этот донос и сунул его во внутренний карман пиджака. Инна вцепилась в лацканы мертвой хваткой, трясла его… Он попытался отцепить ее руки, а она потеряла точку опоры… Так все и случилось.

– Света, я жалкий, трусливый подонок, – встал перед падчерицей Олег. – Я бежал из квартиры. Убедил себя, что это выглядит только как несчастный случай. Был после этого как зомби. Ничего не видел вокруг, убивал и казнил себя. Я понятия не имел, что тебя обвиняли, что такое в принципе возможно. Тебя, мою маленькую и самую честную, добрую девочку, совсем беззащитную перед остальными людьми. Я благодарен Сергею за то, что он меня нашел и все рассказал. Я сейчас еду писать чистосердечное признание.

– Этого не будет, – решительно произнесла Светлана. – Это уже совершенное безумие. Там люди, которые не поймут, что в твоем случае речь может идти только о несчастном случае. Ты ушел – это уже повод для самых страшных обвинений. Она тебя шантажировала – это мотив. Я не пущу тебя. Я буду с тобой бороться, чтобы ты не загубил свою и мою жизнь окончательно. Если тебя обвинят, я вообще не смогу с этим жить.

– А я и так не живу, – горько сказал Олег. – А после того, как узнал, что тебя выставили преступницей, мне, собственно, жить и незачем. Я больше не чувствую себя человеком. Если ты против очередного этапа разбирательств, поступлю проще. Напишу письменное признание и исчезну, растворюсь. Жизнь за жизнь, как и положено.