Семейный вопрос в России. Том II

О, я не о высоте этого принципа говорю, не идеальность в нем оспариваю; я говорю о прочности. Ибо ведь мы не

грезы строим, а жизнь: и тщетно пускать поезд на мост, построенный из приснившихся в сновидении матерьялов! "Мы должны", "я должен", "ты должна". Ну, хорошо, пять лет "я должен", десять лет "я должен"; все вспоминаю, или, пожалуй, Татьяна вспоминает о "могиле няни". - "И на одиннадцатый год вспоминает?" - "И на одиннадцатый"... - "Фу, пропасть: да о чем вспоминает?" - "Да вот о том, что - могила и там - няня. И плачет. Мало кушают и все плачут, о могиле и о няне". - "Ну, ладно, мне некогда, пусть ее посмотрит лет еще через десять какой-нибудь приват-доцент, а я проедусь... нет ли у ней какого родства?" - "Как же, сестричка Ольга, которая тоже плачет по Ленском - выйдя замуж за поседелого предводителя дворянства". - "Ну, вот я к ней". Теперь к идеям социального строительства я прибавляю точку зрения морального пуриста, и собственно последняя-то точка зрения мне особенно и важна. В усадьбу к Ольге пусть приезжает юный родственник ее мужа, и читатель согласится со мною, что опять тут открывается уголок нравов общественных, о которых скорбят публицисты и ищут их причины, когда единственная причина скрывается в ложном нас манящем идеале и в надежности семейных стропил, построенных из "долга". Дело в том, что, входя в семью, построенную на "долге", ведь я нисколько не знаю, насколько в ней долг выдержан. Terra incognita! И я присматриваюсь, как Колумб в Америке, - "где и что плохо лежит". Где "долг", там могут

быть и непременно есть все степени

начинающейся измены ему, тогда как где "любовь" - там уже не может быть измены любимому (ведь изменяют без любви, в безлюбовной семье). Татьяна не изменит, но, может быть, Ольга изменит; а впрочем, мне все равно, я ищу не непременно Татьяну или Ольгу, а вообще женщину. И вообще женщину, способную изменить, я нахожу в европейской семье, построенной по "долгу", а не на "любви".

- "Э, сударушки, кто-то из вас слабнет в долге; не вижу, а носом слышу, да и умом a priori знаю, ибо где же есть гвардия из ста тысяч героев. А я охотник, с тенором, молодостью и богатством". Ну вот вы тут и читайте мораль.

II