Семейный ВВодитель.

Мои обязанности. В девять утра я должен стоять у дома начальства в известном коттеджном посёлке на юго-западе Москвы. Забираю Наталью Сергеевну и отвожу в офис. Затем езжу по её же поручениям или транспортирую её туда, куда ей надо будет. По делам в общем. Иногда служебный автомобиль и я вместе с ним будем поступать в распоряжение дочерей боссов. У них, оказывается, две дочки – двадцати пяти и двадцати лет. Но перевозка дочурок – это редкий вариант.

Зарплата белая. И когда я узнал размер заработанной платы, то все мои последние сомнения отпали – надо работать !

Я не надеялся, что всё будет так просто и легко, как это звучит на словах и в контракте. Проблемы и препятствия будут, но за такие деньги я был готов героически преодолеть и стоически выдержать все трудности.

Первые месяцы, как обычно – время притирки. Люди к тебе принюхиваются, ты присматриваешься к ним. Не буду подробно описывать два месяца моего испытательного срока – ничего интересного. Надо было привыкнуть к режиму, запомнить адреса контор и маршруты передвижения к ним.

Бизнес моих работодателей был семейным. Андрей Петрович, его супруга Наталья Сергеевна и две их дочери Аня и Вера – все были руководителями большой фирмы с четырьмя оффисами только в Москве, десятками складов и многочисленным персоналом. Я был одним маленьким винтиком из всего этого огромного механизма.

У Андрея Петровича был свой персональный водитель. Я же был непосредственно в подчинении у Натальи Сергеевны. Её я забирал утром и отвозил в главный оффис на Тверской. Её поручения выполнял в течении рабочего дня и её же отвозил вечером домой. Аня и Вера предпочитали сами водить автомобили. Я не думаю, что из экономии. Просто они принадлежат к новому виду женщин, мутировавших в современных условиях жизни и массовой пропаганды в бизнес-леди, которые хотят доказать и показать всему миру и себе, что они всё могут сами.

Я не любитель лезть в чужие дела и всегда мало задаю вопросов на личные темы, тем более работодателю. Но постепенно, потихонечку, передвигаясь с Натальей Сергеевной по её делам, мы общались с ней, всё больше узнавая друг о друге. И барьер – начальник-подчинённый – уменьшался с каждым днём.

Поначалу Наталья Сергеевна вела себя как истинный начальник. Говорила со мной строгим, не предусматривающим противоречий тоном. Может быть ей хотелось такой казаться. И честно говоря я не расчитывал на более фамильярные отношения, тем более в первое время. К тому же , жизненный опыт мне подсказывал, что если женщина, хоть даже и начальница, пытается показать свою холодность, то это совсем не значит, что она действительно к тебе равнодушна.

"Всему своё время" – думал я – " Всё образуется. " И действительно – постепенно стена должностных отношений стала разрушаться. Вне оффиса, когда мы находились наедине в автомобиле, мы стали всё чаще разговаривать на непрофессиональные темы. И оказалось, что у нас много общих взглядов на различные стороны жизни. Наталья Сергеевна оказалась лёгкой в общении, я бы сказал даже свойской. И у неё было отменное чувство юмора. Со временем я стал понимать её настроение и точно знал – когда можно рассказать анекдот или байку, а когда лучше помолчать, оставить её со своими думами.

С Андреем Петровичем я пересекался редко, но и этих малочисленных встреч было достаточно, чтобы понять, что мужик он, в общем-то, тоже простой, не смотря на своё положение в обществе.

Несколько раз я видел и дочерей моих боссов. Пообщаться с ними мне не привелось, но глядя на них я лишний раз убедился, что генетика – сильная штука. Обе дочери были лицом и телом миловидны и пригожи.

В тот день у меня был выходной. Спал я до упора – надо было хорошенько отдохнуть, так как на вечер я запланировал поход в кабак. Друг мой Петруха намедни познакомился с двумя очаровательными и очень общительными девушками. Он договорился с ними о встрече и обещал привести с собой "весьма импозантного мужчину". То есть меня.

Я с радостью согласился. Во-вторых – я давно уже не посещал увеселительных заведений и, как сказал Петруха, – закис на производстве. А во-первых – я уже пару месяцев был свободен, как пёрышко. И это пёрышко, подчиняясь зову природы, с каждым днём всё сильнее желало приземлиться уже на какую-нибудь птичку. Хоть синичку, хоть ласточку, хоть лебедь. Желательно не курицу. Впрочем, после двух месяцев голодания, я бы набросился и на бройлер.

В половине одиннадцатого я проснулся и ещё пол-часа просто бездумно валялся, наслаждаясь ничегонеделаньем. Встреча была назначена аж на шесть часов вечера – времени полно ! Успею покушать, помыться, побриться и… чего ещё там… эх, хорошо… И я потянулся, хрустя довольным скелетом.