Семена Зла

— Мы не были знакомы лично, и потому ты не обратил внимание на аспект, который был мною упомянут впервые, ещё до начала твоего обучения. Мы знаем, что разум может быть сильнее жизни. Так почему разум не может быть сильнее смерти? Как один человек может пережить рану, что убила тысячи? Там, где от невыразимых ужасов один сойдёт с ума, разум другого станет лишь сильнее. Воля — это ответ. Не важно, что в тебе даст слабину: разум или тело; слабовольному не освоить искусство смерти. Некоторые говорят, что победить смерть невозможно. Мастера смерти говорят, что воля — это способность совершать невозможное. И это первое, что ты должен освоить в совершенстве.

— Прелестно. И что, по-твоему, я должен делать? Сидеть и укреплять волю аскезой следующие десять лет?

— Хочешь жить? Встань и иди. Урок окончен.

Глава 31

Я очнулся в кромешной темноте, внутри пещеры, лёжа на шершавом и твёрдом камне. И не смог встать… Это не было больно, на самом деле. Мне удалось пошевелить руками и ногами, однако кисти рук и ступни ног полностью утратили тактильные ощущения, словно каким-то образом я умудрился отлежать все конечности разом. Похоже, в этот раз прогулка по краю шла с совсем небольшим запасом.

Руки подломились при попытке встать, опираясь на них, и ценой немалых усилий мне удалось лишь доползти до ближайшей стены и сесть, прислонившись к ней спиной. Камень приятно холодил затылок, но мысли текли вяло. Посидев так немного, я попытался задействовать чувство жизни — тщетно. Стоило бы попытаться найти хоть что-то съедобное в пещере — мох, жуков, что угодно, однако сенсорика жизни была способностью, завязанной на множество этой самой энергии в теле — от подобного к подобному… Слишком мало её во мне осталось.

Мрачно раздумывая, я оценивал свои шансы на выживание. И без посторонней помощи они стремились к нулю. Однако кто поможет мне здесь, в горах, на границе с дикими землями? Люди обходят стороной эти места, да и варвары тоже. Но всё же… Невольно мне вспомнилась клятвы, данная в монастыре старому магистру: они все были для меня тленом. Всё, кроме одной: никогда не сдаваться. Тогда я ещё подумал — эту, единственную, будет сдержать проще всего. Потому что я так хочу. Тогда сложно было представить, что именно мне придётся делать перед смертью — но в одном я точно был уверен: это никогда не будет признание поражения. Пока ты жив, ничто и никогда ещё не кончено.

Слова Кадогана вспомнились мне в этот момент. Когда-то давно, пытаясь понять этого, несомненно, удивительного человека я спросил его — довелось ли ему когда-либо бывать в ситуации, когда шансов выжить, казалось, не осталось.

— Много раз. — улыбнулся старый рыцарь.

— И всё же ты здесь.

— В каждом человеке скрыто больше силы, чем он думает о себе. В любом из нас есть эта нескончаемая, неутолимая жажда, что двигает нас вперёд: одни желают богатства, другие славы, третьи мечтают о любви, а кто-то просто о более уютном доме. И что бы это ни было, это всегда стоит того, чтобы за это сражаться — кем бы ты ни был, чего бы не желал. В момент отчаяния, когда кажется, что надежды нет перед лицом неминуемой смерти, вспомни о том, что желал больше всего — и преврати это желание в силу, что сметёт любые преграды. Быть может, это даст тебе шанс.

Люди черпают силу из разных вещей. Кто-то находит её в любви, кто-то в комфорте, кто-то в творчестве, а кто-то в спокойствии. Бесчисленное множество путей найти в себе силы встать и прожить ещё один день, сражаться за существование, если это необходимо. Я нашёл её в ненависти. Кто-то говорит, что нельзя научиться ненавидеть, не научившись по-настоящему любить, но сегодня мне было кристально ясно, что это ложь. Что в этой, что в прошлой жизни, мне не довелось любить кого-то кроме себя — окружающие меня люди всегда были лишь инструментами, удобными или нет. Оказавшись на грани, можно научиться множество вещей, и мне довелось научиться ненависти. Никогда ранее мне не довелось столь сильно ненавидеть кого-либо, и лишь чудовищным усилием воли мне удалось подавить желание ударить кулаком в пол или стену. Ярость и жажда мести переполняли меня — демону ничего не стоило помочь мне. Ничего, в это я был уверен.