Семенов-Тян-Шанский

Злоупотребления, прекращаемые в одном месте, возникают в других. А русское образованное общество стеснено в своем духовном развитии. Если начнется война между Россией и европейскими державами, то она «будет неминуемо нами проиграна». Семенову тяжело, страшно думать о такой мрачной перспективе. «Так идти вперед Россия не может… Должна наступить пора коренных реформ во всем строе русской жизни, и главный узел этих реформ будет заключаться в отмене крепостного права…»

Из Германии Семенов переезжает во Францию.

В Вогезах он ходит по французским деревням, расспрашивая крестьян об их быте, вникая в аграрные и экономические условия их жизни. Из Вогез он спешит в Париж — слухи о войне все усиливались. Он опасается, что в Париже узнает о начале войны против России. Его опасения оправдались: Франция объявила войну.

Парижские газеты переполнены антирусскими статьями. Дух военного ажиотажа царит на бирже, буржуа и королевские сановники требуют победоносного наступления. Шовинисты кричат о славе французского оружия, вспоминают наполеоновские победы. Семенов жадно читает парижские газеты с их военным угаром, горько повторяя стихи Аксакова:

Европа против нас, окружено врагамиОтечество со всех сторон…Мы слышим клеветы, мы слышим оскорбленьяТысячеглавой лжи газет.

Еще в Германии он раздумывал над тем, как поступить ему, если начнется война. Вернуться в Россию, отправиться на фронт? После долгих, мучительных раздумий он решил посвятить свое пребывание за границей подготовке к двум уже твердо намеченным целям жизни: путешествию в Центральную Азию и деятельному участию в будущих реформах.

Участвовать в войне, которая наверняка будет проиграна, он счел для себя бессмысленным.

В Париже Семенов посещает картинные галереи, и музеи, и прежде всего Лувр. В Лувре он познакомился с собранием картин великих живописцев. «Тут только спала завеса с моих глаз, и, вглядываясь в великие произведения живописного искусства, я так увлекся ими, что, изучая постепенно историю живописи и посещая все доступные мне галереи и частные собрания картин, сделался впоследствии не только страстным коллекционером, но и экспертом художественных произведений…»

Особенно сильное впечатление после Леонардо да Винчи произвели на него картины нидерландских художников. Творения Рембрандта, Рубенса и «маленьких голландцев» покорили Семенова. Новая страсть родилась в нем — коллекционирование картин нидерландских живописцев.

К началу летнего семестра 1853 года Семенов приезжает в Берлин и поступает студентом в Берлинский университет. Лекции, избранные им для слушания, строго приспособлены к задуманному путешествию по Средней Азии. «Хорошо знакомый с биологическими науками, я задался целью усовершенствоваться в цикле наук геологических и географических».

Он посещает лекции по геологии осадочных пород, которые читает профессор Бейрих. Слушает лекции профессора Розе о геологии кристаллических пород, и профессора Дове — о метеорологии, и профессора Шахта по истории развития растений. Но, конечно же, самое главное для него в берлинском университете — это лекции Карла Риттера.

Риттеру было за семьдесят. Высокий, массивный старик с открытым широким лбом, с клочками седых волос, черными умными глазами подкупал студентов своими блестящими лекциями. Лекции его отличались ясностью мысли, темпераментом, силой изложения.

Про Карла Риттера говорили, что он поэт географической науки. И о нем же шутили — Риттер-де путешествовал по Гималаям и Тянь-Шаню, не покидая своего кабинета. Он переплывал азиатские реки, но во сне. Его заметали бури Гобийской пустыни и сибирские бураны, и он просыпался от страха в мягкой постели с колпаком на вспотевшей голове…

В шутках таилась правда.

Риттер бредил географическими открытиями — его мечты не стали реальностью. Он принадлежал к тем, чьи желания и замыслы безжалостно обрываются жизнью. Старые документы дышали пылью, запахи жизни и времени из них уже давно улетучились, но поэт-ученый в своей книге воссоздавал природу неведомых ему стран. И поэтическое видение мира и страсть к познанию его увлекала слушателей и читателей Карла Риттера.

Риттер и Семенов познакомились. Риттер сразу полюбил и высоко оценил своего переводчика и комментатора. Он даже говорил студентам и профессорам университета:

— Те, кто интересуется географией Центральной Азии, пусть обращаются к господину Семенову. Он больше меня знает об азиатских странах.

Они часто встречались друг с другом и беседовали. Темой бесед была главным образом география азиатских стран и особенно никому неведомый горный хребет Тянь-Шань. Они задавали друг другу вопросы, но не находили на них ответа.

И действительно, как было ответить на вопрос о размере и глубинах Иссык-Куля — этого огромного таинственного озера? И верно ли, что из Иссык-Куля вытекает река Чу? И на самом, ли деле Нарын является истоком среднеазиатской реки Сыр-Дарьи? А Хан-Тенгри — высочайшая ли точка Небесных гор?