Семья Майклов в Африке

Мы раздвинули крышу машины, и Танго стал медленно объезжать старые дома. Я пристально вглядывался в каждое окно. Почти все оконные стекла были выбиты, а уцелевшие так загрязнились, что сквозь них ничего не было видно. Раза два машина останавливалась, и я старался заглянуть внутрь комнат, но там было так темно, что я не мог ничего различить.

— Мне кажется, мы попусту теряем здесь время, — сказал один из моих операторов. — Эти кошки вернутся сюда не раньше чей через два часа.

— Они теперь охотятся, — добавил Танго.

— Вот и хорошо. Я, кажется, смогу воспользоваться их отсутствием и осмотреть старые дома внутри, — сказал я. — Мне хочется увидеть, как живут здесь львы.

— Ты не пойдешь туда, — поспешно заявила Марджори.

— В самом деле, шеф, не стоит испытывать судьбу, — сказал Питер Клут.

— Прошу тебя, папа, не ходи туда, — умоляла Кэрол.

Один лишь Танго ничего не сказал. Возможно, он подумал, что не его дело указывать «глупому белому человеку», как ему поступать. Мне кажется, вызов, который я заметил в глазах Танго, и заставил меня выйти из автобуса. Я уверенно приблизился к одному из домов, поднялся по ветхим ступенькам и вошел в полумрак комнат. Я не рассчитывал найти там что-нибудь подходящее для съемок. К этим развалинам меня влекло просто неодолимое любопытство, какое обычно испытывает турист при посещении достопримечательных мест. Но как только я перешагнул порог, меня охватило какое-то неведомое мне чувство страха.

Было что-то жуткое в этих комнатах. В нос мне ударил затхлый запах склепа. Вся прихожая была завалена костями и копытами, которые от времени потеряли цвет, потрескались и расщепились. Обгладывались они уже не раз. Были здесь кости и посвежее, с уцелевшими на них кровавыми кусками мяса. И все тут пропиталось львиным запахом. Повсюду на стенах виднелись следы львиных лап, видимо, в этих местах животные потягивались. Края дверей были обкусаны, на панелях виднелись глубокие параллельные борозды, оставленные острыми, мощными когтями.

Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта, и, когда я слегка толкнул ее и осторожно заглянул в эту темную комнату, сердце у меня забилось чаще и сильнее. Вдруг я заметил в углу черную бесформенную массу и весь сжался. Панический страх едва не заставил меня захлопнуть дверь и пуститься наутек, но я взял себя в руки и стал рассматривать комнату. Темная масса в углу оказалась старым матрацем, который львы, очевидно, приспособили под постель. Эта комната тоже имела «обжитой вид». Повсюду валялись кости, куски кожи, рога и копыта. Вонь стояла невероятная. Но что это? Я застыл на месте, не выпуская двери из рук, в любую минуту готовый ее захлопнуть. До меня донесся слабый звук, похожий на мяуканье котенка. Сначала я сомневался, слышал ли я его на самом деле. Может быть, это обман слуха? Я ждал в нерешительности, почти не смея дышать, но все было тихо. Собравшись с духом, я начал пробираться к следующей комнате, скользя, как призрак, в своих башмаках на резине. Дверь в эту комнату тоже была приоткрыта, и я мог разглядеть какую-то часть помещения. Но что там за дверью? Сделав три больших шага, я оказался у двери и мигом оглядел всю комнату. В ней не было ничего, кроме поломанной кровати и подвздошной кости жирафы.

Приободрившись, я направился к следующей двери, которая, по-видимому, вела в последнюю большую комнату. Какое-то неясное, тревожное чувство подсказывало мне, что там меня подстерегает опасность. Однако я был абсолютно спокоен и готов к любой неожиданности.

«Это безумие, — думал я. — Вернись к машине, пока не поздно. Не лезь на рожон».

Но что-то неудержимо влекло меня вперед, и я просто не мог остановиться на полпути. Это был тот азарт, которому я обязан всеми удачами в жизни и ради которого я жил. Все во мне трепетало от волнения, однако я знал совершенно точно, словно прорепетировал все заранее, как буду действовать в случае опасности. Передо мной был ясный план: захлопнуть дверь и всей тяжестью навалиться на ее ржавую ручку, потом крикнуть Танго, чтобы он подвел машину к самому порогу, в несколько прыжков выскочить из дома и забраться в машину, прежде чем дверь успеет распахнуться. Я с такой силой сжимал дверную ручку, что у меня вспотела ладонь. За дверью послышалось что-то вроде тихого царапанья, но тут же все стихло. Стараясь не отрываться от дверной ручки и дрожа всем телом, я быстро распахнул дверь, и в мозгу у меня бешено застучали сигналы тревоги — я увидел огромную львицу, склонившуюся над двумя новорожденными львятами.