Семья Спеллман расследует…

Ничего себе! Какой неожиданный поворот дела! Дэниел не смог побить Джека Питерса, но размазал Элегантного, который наверняка родился с ракеткой в руках? Поскольку количество выпитой мной воды уже вызывало серьезные подозрения, я оторвалась от фонтанчика и подошла к телефонному автомату, чтобы дослушать разговор.

– Ладно, – согласился Дэниел. – У меня ровно час, не больше.

Я не считаю себя единственным человеком, способным подмечать странные детали. Но я, пожалуй, единственная, кто из любопытства может бросить все дела и забыть об ответственности.

Я вернулась к сестре, велела ей не спускать с Джека глаз и убрать подальше рацию. Уж очень некстати она в теннисном клубе.

– Позвони мне на мобильный, когда он выйдет из душа.

– Ты куда?

– Надо кое-что проверить, – сказала я и забрала у Рэй пару газетных страниц.

Вернувшись на корт, я снова устроилась на трибунах.

Дэниел подал, и Элегантный ринулся за мячом, но не смог отбить: 15:0 в пользу Дэниела. Он подал снова. На этот раз его оппонент принял подачу, но Дэниел ударил с лета, и Элегантному пришлось отправить мяч в аут – 30:0.

На моих глазах происходила совершенно другая игра. Я не могла оторвать глаз от корта. Этот матч был так же увлекателен, как предыдущий – скучен. Я пыталась найти разумное объяснение происходящему, но не находила. Это был просто сумасшедший теннис.

Зазвонил сотовый.

– Объект вышел из здания, – сказала Рэй.

Я не могла уйти. Только не теперь.

– Сама справишься? – спросила я, понимая, как это безответственно с моей стороны.

– Конечно, – ответила сестричка. – Мама дала мне на такси.

Я отдавала себе отчет, что поступаю неправильно, но оторваться от игры было выше моих сил.

– Не выключай мобильник, оставайся на людях и не делай ничего, что меня взбесит. Усекла?

– Усекла.

* * *

Через некоторое время я поняла, что слишком долго сижу на корте, поэтому поднялась на второй этаж, села в баре у окна и стала наблюдать за игрой оттуда. Счет я уже не слышала, но все и так было очевидно.

Потом я снова спустилась и подождала, пока Дэниел выйдет из раздевалки. Позвонила сестре.

– Рэй, ты где?

– Я стою у «Театра братьев Митчелл» в Тендерлойне. Объект вошел внутрь минут десять назад, а меня не пустили.

– Правильно, тебе же четырнадцать.

– В моем удостоверении написано, что двадцать один.

– Короче, стой на месте и не разговаривай с незнакомыми. Я скоро буду.

– Иззи, мне кажется, это стрип-клуб. С женщинами-стриптизершами.

– Так оно и есть, – ответила я.

– И знаешь, что я думаю?

– Нет.

– Что мистер Питерс не гей.

– Согласна.

Дэниел вышел из душа в голубых джинсах, старой футболке и шлепках и пошел наверх. Мне уже было пора ехать за сестрой, но любопытство снова взяло верх.

Он сел за барную стойку и заказал пиво. Я тут же уселась рядом. Он слегка повернулся ко мне и улыбнулся – не улыбкой соблазнителя, а просто так, дружелюбно и открыто, как бы отмечая мое присутствие. Вблизи я увидела, что глаза у Дэниела светло-карие. Черные волосы, еще влажные и пахнущие каким-то чудесным шампунем, аккуратно зачесаны назад. Зубы ровные и белые, но не сияющие белизной, как у телеведущих… Вдруг я поняла, что слишком долго его рассматриваю.

Когда бармен подал Дэниелу пиво, я очнулась и положила на стойку деньги.

– Я плачу.

Он повернулся ко мне и непринужденно спросил:

– Мы знакомы?

– Нет.

– Но вы хотите меня угостить?

– Да… в обмен на маленькую услугу.

– Какую же?

– Я вас угощаю, а вы отвечаете на мой вопрос. Идет?

– Сперва хотелось бы услышать вопрос, – сказал он, не притронувшись к пиву.

– За утро вы сыграли два теннисных матча. Первый был против мужчины лет пятидесяти. Вы оба играли отвратительно. Мне сразу показалось это странным, ведь клуб дорогой и сюда ходят люди, знающие толк в теннисе. Если хотя бы один из вас играл нормально, я бы не стала любопытничать.

– Понятно.

– Вы проиграли матч со слабым соперником, а потом разделали вполне способного.

– «Разделали». Хорошо сказано.

– Объяснитесь, пожалуйста.

Дэниел отхлебнул пива.

– Кто-то должен выигрывать, а кто-то – проигрывать.

Простота этого ответа меня огорошила. Сквозь призму тенниса Дэниел видел мир – вот это да! Вообще я не привыкла изумляться чему-либо, но на сей раз была по-настоящему поражена.

– И все? – спросила я, готовясь к побегу.

– И все.

– Как вас зовут? – Я уже слезла со стула.

– Дэниел Кастильо.

– Чем занимаетесь?

– Я стоматолог. – Его ответ был для меня точно удар в живот. Вот оно – наказание за все мои грехи!

– У вас выходной? – осведомилась я, буквально чувствуя, как бледнею.

– Да. Суббота и воскресенье, как у всех.

– Что ж, удачи! – напоследок сказала я, уже выбегая за дверь.

Дэниел поймал меня на улице, когда я почти села в машину.

– Что это было? – спросил он.

– А что?

– Как вас зовут?

– Изабелл.

– Фамилия?

– Не скажу.

– Чем занимаетесь?

– В смысле?

– Где работаете?

Стоило мне соврать, как я тут же об этом пожалела. А вскоре и поплатилась за свою ложь.

– Я учитель.