Семья Тибо, том 1

— Итак, он принят! — произнес г-н Тибо, тяжелой походкой спускаясь со ступеней крыльца. — Наконец-то мы можем быть спокойны за будущее. — И прибавил: — Давайте пройдемся перед обедом по дорожке вокруг лужайки. — И чтобы объяснить, почему он сделал такое необычайное предложение, сейчас же объявил: — Мне нужно побеседовать с вами обоими. Но сначала поговорим о другом. — И он обратился к Антуану: — Ты не читал сегодняшних вечерних газет? Что пишут о банкротстве Вильбо? Не видел?

— Это о вашем рабочем кооперативе?

— Да, голубчик. Полный крах. И вдобавок история прескандальная. Ненадолго их хватило.

Тут послышался его сухой смешок, напоминавший покашливание.

"Как она меня поцеловала! — думал Антуан. Перед его мысленным взором снова возник ресторан, Рашель за столом напротив него, подсвеченная, как на сцене, снизу, светом, идущим из окон от самого пола. — Как странно она засмеялась, когда я предложил ей mixed grill".

Он сделал над собой усилие, чтобы вникнуть в то, о чем говорит отец. Впрочем, он был удивлен, что г-н Тибо так легко, так спокойно относится к этому "краху": ведь филантроп являлся членом общества, снабжавшего деньгами пуговичную мастерскую в Вильбо после последней забастовки, когда рабочие решили доказать, что могут обойтись без хозяев, и учредили производственный кооператив.

Но г-н Тибо уже пустился в разглагольствования.

— Полагаю, что деньги на ветер не выброшены. Роль свою мы сыграли великолепно: мы серьезно отнеслись к утопическим планам рабочего класса и первые помогли ему своим капиталом. А каков результат? Прошло полтора года, не больше, и вот вам — банкротство. Надо признаться, посредник между нами и делегатами от рабочих был превосходный. Да ты его отлично знаешь, — добавил он, останавливаясь и наклоняясь к Жаку. — Это Фем, он при тебе был в Круи!

Жак ничего не ответил.

— Он держит в руках всех вожаков, и все благодаря письмам, в которых эти радетели просят у нас денежной помощи; да, письма написаны в весьма трудные дни для забастовщиков. Отречься от них они не посмеют. — И снова послышалось самодовольное покашливание. — Но не об этом хотел я потолковать с вами, — продолжал он и пошел дальше.

Ступал он грузно, быстро начинал задыхаться, с трудом волочил ноги по песку; весь как-то подавшись вперед, шагал, заложив руки за спину, и полы его расстегнутого сюртука развевались. Сыновья молча шли по обеим сторонам. И Жаку припомнилась вычитанная где-то фраза: "Стоит мне встретить двух людей, пожилого и молодого, которые идут рядом, а о чем говорить не знают, и я сразу понимаю, что это отец и сын".