Семья Тибо (Том 1)

И в самом деле, дом был с виду небогат, хотя свежеокрашен под красное дерево и обшит белыми досками, так что напоминал хорошо ухоженную яхту. На оранжевых шторах второго этажа - все они были опущены - Тереза прочла надпись, сделанную без всяких вычур.

"Pension Roosje Matilda"[47]

Значит, Жером живет в меблированных комнатах, в чужом доме, и у нее не будет неприятного осадка при мысли, что они приняли ее у себя. И она почувствовала облегчение.

Они уже шли по мостику. Штора на одном из окон первого этажа колыхнулась. Вот как, Ноэми подсматривает?.. Г-жа де Фонтанен выпрямилась. И только тут заметила между двумя окнами первого этажа вывеску, аляповато разрисованный лист железа: аист возле гнезда, из которого вот-вот выползет голый младенец.

Они вошли в коридор, затем поднялись по лестнице, благоухавшей воском для натирки полов. Жером остановился на площадке и позвонил два раза. За дверью поднялась суматоха, опустилось стекло в зарешеченном глазке, наконец дверь приотворилась ровно настолько, чтобы пропустить Жерома.

- С вашего позволения, я пойду предупрежу.

Госпожа де Фонтанен услышала, что идет спор по-голландски. И почти тотчас же Жером распахнул входную дверь. Он был один. Они пошли по длинному извилистому коридору, натертому до блеска; г-жа де Фонтанен была угнетена и, боясь, что вот-вот окажется лицом к лицу с Ноэми, взывала к чувству собственного достоинства, пытаясь сохранить хладнокровие. Но в номере, куда они вошли, никто не жил; это была чистенькая и светлая комната с окнами на канал.

- Вот вы и у себя, друг мой, - сказал Жером.

Она удержалась от вопроса: "А где же Ноэми?"

Он отгадал ее мысль и сказал:

- Я вас на минутку оставлю, пойду посмотрю, не нужен ли я. - Но ушел не сразу, а сначала подошел к жене и взял ее за руку: - Ах, Тереза, позвольте сказать вам... Если б вы знали, как я исстрадался! Но вы здесь, вы здесь...

Он припал губами, щекой к руке г-жи де Фонтанен. Она отстранилась; он не сделал попытки ее удержать. Сказал, отступая:

- Сейчас вернусь за вами. Вы правда хотите... видеть ее?

Да, конечно, она повидается с Ноэми, раз приехала сюда по собственной воле! Но после встречи, сразу же после встречи она уедет, во что бы то ни стало! Она кивнула в знак согласия, не стала слушать, как он бормочет благодарственные слова, и, наклонившись к саквояжу, притворялась, будто что-то ищет, пока Жером не ушел из комнаты.

И тут, когда она осталась наедине с собой, рухнуло все ее мужество. Она сняла шляпу, посмотрела в зеркало на свое усталое лицо и провела рукой по лбу. Как могло случиться, что она очутилась здесь? Ей стало стыдно.

Но унывать было некогда - к ней постучались.

Не успела она ответить, как дверь отворилась, и на пороге показалась женщина в красном капоте, явно немолодая, несмотря на черные как смоль волосы и раскрашенное лицо. Она произнесла несколько слов с вопросительной интонацией на языке, непонятном для г-жи де Фонтанен, досадливо махнула рукой и привела другую женщину, помоложе, тоже в капоте, только в лазоревом, - видно, она поджидала в коридоре и теперь приветствовала г-жу де Фонтанен гортанным голосом:

- Dag[48], сударыня! Здравствуйте!

Посетительницы торопливо обменялись какими-то словами. Та, что была постарше, втолковывала младшей, о чем следовало сказать. Младшая на миг задумалась, с изяществом повернулась к г-же де Фонтанен и повела речь, прерываемую паузами:

- Дама говорит - надо увезти больную даму. Платить счет и менять на другой дом. Verstaat U?[49] Понятно, что говорю?

Госпожа де Фонтанен сделала уклончивый жест: все это ее не касалось. Тут пожилая дама снова вмешалась с озабоченным и решительным видом.

- Дама говорит, - снова начала та, что была помоложе, - даже не платить счет, а прежде сменить, уехать, отвозить больную даму в другой место. Verstaat U? Так лучше из-за Politie[50]

.

Тут дверь стремительно распахнулась, и появился Жером. Он бросился к красному капоту и стал резко выговаривать ему по-голландски, выталкивая вон из комнаты. Голубой капот молчал, нагло разглядывая то Жерома, то г-жу де Фонтанен. Между тем старуха уже дошла до предела и, взмахивая кулаком, бряцая браслетами, как цыганка, выкрикивала обрывки фраз, где все время повторялись одни и те же слова:

- Morgen, morgen... Politie![51]

В конце концов Жерому удалось их выдворить и закрыть дверь на защелку.

- Пожалуйста, простите, - сказал он, с раздосадованным видом оборачиваясь к жене.

И тут Тереза заметила, что он, должно быть, не Ноэми навещал, а приводил себя в порядок, - побрился, слегка напудрился, как-то помолодел. "А я-то, - подумала она, - как я-то выгляжу после ночи в вагоне?"

- Зря я не сказал вам, чтобы вы заперлись, - продолжал он, приближаясь. - Старуха, хозяйка, - славная женщина, но болтлива и бесцеремонна...

- Да что же ей от меня было нужно? - спросила рассеянно Тереза. Она узнала аромат лимонной цедры, который всегда носился вокруг Жерома после бритья. Прошло несколько секунд, а она все стояла, полуоткрыв губы, с затуманенным взором.