Семья уродов

Фокс. Я в цирке работаю…

Соня. А-а…

Фокс. Режиссером… (Кивает на Дурака.) А можно ему лицо открыть?

Соня снимает с головы брата мешок. Дурак тут же просыпается, глупо дыбится.

Фокс. Ага, ага. Спасибо! (Смотрит на Дурака.)

Александро. Спит человек! Так чего его будить! Вам в цирке усы закручивают?

Хатдам. Что вы хотите?

Фокс. В шапито… Это такой маленький передвижной цирк. Мы очень много ездим и даем представления в маленьких городах. У нас слон есть. Собачки…

Александро. А обезьяны?

Фокс. Есть. У нас много животных. Шапито — это большая брезентовая палатка… (Соне.) Идите ко мне работать.

Соня. Я?

Александро. А меня!.. Я буду ездить на слоне!

Хатдам

. Мы не артисты!

Фокс. Я знаю. Соня? Вас, кажется, так зовут? Мне бы хотелось, чтобы вы и ваш брат работали в нашем цирке.

Хатдам. Надень мешок!

Соня надевает мешок на голову брату.

Фокс. Вам у нас будет хорошо. Я обещаю.

Хатдам. У меня сильные руки. Я сломаю вам позвоночник.

Фокс. Послушайте… Мне очень неловко. Я очень долго думал над тем… над этичностью работы, ну… вот, инвалидов в цирке… Мне правда очень неудобно. Карлики и лилипуты давно в цирках работают. Что же делать. Жизнь такая… Но они независимы материально, и вообще… в общем… как это… свободны… Пенсия у них. В цирке рано уходят на пенсию. Приличная пенсия. Мы много ездим, мир можно посмотреть. В Швейцарию на будущий год собираемся. На две недели. Вы знаете, там тоже живет пара сиамских близнецов. Только зеркальных вам.

Хатдам(поднимаясь). Уходите.

Фокс. Да, да. Вы мне отказываете. Да, я иду…

Хатдам. Идите…

Фокс(встает, разглядывая Соню). Извините… Я не хотел, если что… Честное слово… До свидания… (Берется за ручку двери.)

Александро. Фокс!

Фокс оборачивается.

У вас красивые усы.

Фокс уходит.

Пауза.

Соня. Надо рыбу ловить…

Александро(Хатдаму). А ты когда-нибудь в цирке был?

Хатдам. В детстве…

Соня. А в Швейцарии действительно есть такие, как мы? Он правду сказал?

Хатдам. Неправду.

Александро. Ты, Соня, единственное чудо природы… Он хочет тебя заманить!

Хатдам. Я помню лилипутов в цирке. Их было много-много… Из них сделали цыганский оркестр и дали крошечные инструменты. А одна малявка со старушечьим лицом под писк оркестра крутила колесо и сальто. Им долго хлопали и кидали конфеты.

Пауза.

Идите…

Александро и близнецы, встают.

Соня, за свет заплати.

Александро и близнецы, взяв ведра и удочки, уходят. Хатдам тяжело встает, идет к зеркалу, по пути останавливается, пружинит на досках. Берет молоток, вбивает в пол еще два гвоздя. Подходит к зеркалу, поправляет белый воротник на рубахе, разглаживает волосы. Садится, закрывает глаза. Слышно, как возле дома останавливается машина.

Стук в дверь.

Хатдам открывает глаза, встает, торопливо идет к двери, открывает ее. В комнату входит Наташа. На ней мятый плащ.

Хатдам(обнимая Наташу). Наташа…

Наташа. Здравствуй…

Хатдам(поднимая Наташу). Я скучал… Наташа…

Наташа(вскрикивая). Отпусти!

Хатдам(опуская ее)

. Наташа…

Наташа. Не знаю… Все тело ломит. Еле добралась. Вон плащ в тряпку измочалила. (Отстраняясь от Хатдама.) Дай разденусь… (Проходит в комнату, снимает плащ, хватается за бок.) Здесь болит… Как огнем… (Подходит к печке, проводит рукой по иллюстрации.) Не выкинул еще…

Хатдам. Нет. (Идет к ней, стараясь не хромать.)

Наташа(оборачиваясь к нему). Неужели я еще похожа на Эсмеральду?

Хатдам. Ты лучше… Я — Квазимодо.

Наташа. Покоробилась вся картинка… От жара…

Хатдам. Тебя долго не было… У меня была тоска…

Наташа. Мама… Ты ведь знаешь…

Хатдам. Я думал, что она выздоровела. Тоска у меня.

Наташа. Я тоже скучала… (Прислоняется щекой к горбу.) Он у тебя мягкий стал… Помнишь, как я за тобой гонялась, чтобы горб потрогать? Ты меня чуть не убил.

Хатдам. Помню… Я скучал… В бане было… Ты помнишь?

Наташа. Сколько лет прошло?

Хатдам. Двенадцать.