Семидесятый меридиан

Холм, где обнаружилась находка, был «сложен» из красного обожженного кирпича. Английская компания, строившая в то время стратегическую дорогу с юга на север, разрушала остатки древних строений и использовала их как балласт для железнодорожного полотна. Много лет брали отсюда кирпич для своих построек и жители окрестных деревень. Так исчезал с лица земли один из уникальных городов древности, куда в 1921 г. приехал археолог Р. Сахни.

Не прошло и года, как мировая научная пресса запестрела сенсационными сообщениями о существовании древнейшей цивилизации долины Инда. Важнейшим тому свидетельством было открытие еще одного города — Мохенджо-Даро, находившегося от Хараппы на расстоянии 400 миль, но имевшего с ним много общего. Индийские ученые Р. Сахни и Р. Банерджи откапывали улицы городов-близнецов: одинаковые прямоугольные кварталы с четкой планировкой, застроенные кирпичными домами. Поражало сходство архитектуры, строительных приемов и материалов. Разница была лишь в том, что Мохенджо-Даро не был расхищен предприимчивыми подрядчиками, а поэтому сохранился гораздо лучше.

Экспедиции из разных стран, возглавляемые видными учеными, устремились к холмам Хараппы и Мохенджо-Даро, постепенно освобождая от земли новые и новые строения и кварталы неизвестных науке городов. Так явилась миру хараппская цивилизация, которую называют также индской культурой.

Десятки находок рождали сотни загадок. Многие археологи отрицали самостоятельный характер индской культуры, считая ее восточным вариантом шумерской цивилизации. По утверждениям других, Хараппа и Мохенджо-Даро вовсе не походили на своих ровесников из Шумера, Элама и раннединастического Египта. У городов Двуречья была иная планировка, а основным материалом для построек служил кирпич-сырец. Судя по шумерским письменным источникам, другими были образ жизни жителей Двуречья и их мировоззрение. Ученые упорно искали упоминаний о вновь открытых городах в «Ригведе» — древнейшем из дошедших до нас литературном памятнике Индии, но обнаружили лишь туманные намеки об укрепленном городе — «пура», населенном «хитрыми купцами». А в то же время в долине Инда жили легенды о прекрасном богатом городе: свободные и красивые люди, населяющие его, прогневили богов, и он рухнул в пропасть.

Как бы в подтверждение легенды, музеи пополнялись новыми экспонатами: голова жреца, высеченная из камня, женские украшения, доски с изображениями жертвенных животных и, наконец, письменность, которую до сих пор не удалось расшифровать.

Мы стоим на высоком холме, с которого открывается величественная панорама Мохенджо-Даро. На огромной площади, занимающей почти 260 га, из-поД барханных песков и редкой поросли колючих кустарников проглядывают целые кварталы и отдельные сооружения «Холма мертвых» (так переводятся слова «Мохенджо-Даро» с языка синдхи). Холм венчает буддийская молитвенная ступа, но она была построена во времена Кушанского царства, минимум через 15 веков после гибели Великого города.

— Вполне возможно, что в толще холма, под ступой, еще скрыты главные сюрпризы Мохенджо-Даро, — объясняет Щетенко. — Ведь на его склонах жили «сильные мира».

Я мысленно еще раз поблагодарил судьбу, что мне довелось осматривать эти места со специалистом. Все увиденное накануне наполнялось определенным смыслом, обретало вполне конкретную историческую плоть.

У подножия западного склона холма — огромный бассейн. С двух сторон ведут к воде каменные ступени.

— В древности они были выложены для удобства плахами из ценного дерева, — утверждает Анатолий и показывает пазы у каждой ступеньки. — Можно с уверенностью сказать, — добавляет он, — что бассейн был местом ритуальных омовений, так как заполнялся водой из вырытого рядом колодца, и уровень ее не превышал 30–40 см.

По всему периметру расположены индивидуальные кабины, где, вероятно, перед совершением обряда нужно было омыть тело.

Втроем мы обходим гигантский амфитеатр раскопок, и каждого волнует свое. Щетенко весь ушел в туманные дали прошлого и хронологию изучения останков города, который восстанавливается по частям, как скелет динозавра. Марину увлекли обломки гончарной посуды, в изобилии валяющиеся под ногами, «но только те, которым пять тысяч лет».

— Если ты хочешь коллекционировать их, — наставляет Щетенко, — то осколки нужно вымачивать в течение трех недель, ежедневно меняя воду, чтобы избавиться от соли.

Меня в равной степени интересовали и рассуждения археолога, и сам памятник, и условия освещения для фотосъемки.