Семиевие

– Знаешь, ты не обязана объяснять каждую мелочь в отчете, – подсказал Белед. – В подобных обстоятельствах вполне приемлема некоторая недосказанность. Другой экспедиционник будет только рад провести дополнительную проверку.

Кэт-два пришла в голову странная мысль.

– А что, если это мы проводили дополнительную проверку?

– Поясни?

– Тебе не кажется, что в этом регионе проводят чересчур много экспедиций?

Белед взвесил такую возможность.

– Может, и чересчур. С другой стороны, нельзя сказать, чтобы это было что-то из ряда вон выходящее.

– Тогда вопрос: вдруг кто-то до меня видел то же самое, и из-за этого туда стали отправлять всех подряд?

– В этом случае отдел поставил бы перед нами конкретную задачу и сообщил, что именно нужно искать.

Белед говорил так уверенно, и из его уст все звучало так логично, что Кэт-два оставалось только кивнуть и больше этот вопрос не затрагивать. Однако мысль все равно осталась: «А может, так и задумано?»

Во всяком случае, Белед подсказал ей, как можно завершить отчет: достаточно просто впечатать туда упоминание о встреченном селенце, без каких-либо объяснений – а дальше пусть разбирается тот, кто будет это читать. В таком ключе она и продолжила работу, оформляя мимолетные воспоминания, мелькавшие перед мысленным взором, во что-то удобочитаемое и отделяя сиюминутные объективные наблюдения от домыслов и предположений, наложившихся позднее. Это было самое трудное, поскольку предположения были неотъемлемой частью работы экспедиционника.

Прошло еще немного времени, и на наручных часах у Риса зазвонил будильник. В полусне он проплыл до туалета, затем обратно. Кэт-два поймала на себе характерный взгляд экстраверта, как бы говорящий: бросай все и давай поболтаем. Перекинувшись парой слов с Беледом, он занялся собственным отчетом, и в кабине какое-то время было тихо. Потом мужчины достали пайки и устроили обеденный перерыв, за которым беседовали о том о сем.

Немного изменившийся тон их голосов вырвал Кэт из рабочего транса. Говорили явно о чем-то важном, впрочем, без срочности и тревоги. Взглянув на дисплей, она поняла в чем дело: их эмка приближалась к кольцу и готовилась проскочить в двадцатикилометровый просвет между орбиталищами. Маневр не особо сложный, но все равно требовал контроля. Неудивительно, что голоса ее попутчиков напряглись.

В оправе одра был переключатель, который делал линзы непрозрачными. Как повязка на глаза. Кабина исчезла, теперь было видно только то, что проецировал одр. Кэт-два запустила приложение, с помощью которого можно было смотреть на эмку, как будто из космоса. Можно еще подняться в стеклянный пузырь в верхней части кабины, но не стоит. Мало того, что наблюдатель будет подвержен космической радиации, так еще оттуда очень трудно что-либо разглядеть из-за контрастного освещения. А вот одр играючи подбирал динамическое освещение таким образом, что яркие объекты казались не такими яркими, а тусклые становились более отчетливыми – все благодаря мягкой подсветке, которой в действительности не было. Смотреть на мир через такие очки было настолько удобно, что во многих скафандрах прозрачное забрало отсутствовало: его заменял непрозрачный колпак, который не пропускал радиацию, с одром на внутренней стороне.

В таком улучшенном формате Кэт-два и «смотрела» на происходящее вокруг и на быстро приближающееся к ним обитаемое кольцо. Ощущение такое, будто ты внутри карусели и смотришь, как мимо тебя летят лошадки – только вместо лошадок орбиталища (самые крупные достигали тридцати километров в диаметре) и несутся они на скорости три тысячи метров в секунду.

Им нужно было проскочить между двумя орбиталищами и не врезаться. По меркам орбитальной механики, ничего героического, но со стороны подобные маневры всегда казались чем-то опасным и невероятным, и за ними было интересно наблюдать. Кэт-два смотрела прямо перед собой; орбиталища проносились одно за другим, как зубья бензопилы. Просто не верилось, что эмка способна попасть точно в зазор между ними.

– Запускаю отсчет до кнут-базы. Три, – сообщил компьютерный голос, и Кэт-два непроизвольно проверила ремни, удерживавшие ее в кресле.

Навстречу им тянулся огромный кнут. Он напоминал невероятно длинный товарный поезд из донулевых, но состоял не из вагонов, а из цеплетов.

Если Рис все подготовил как надо (а будь это не так, Кэт бы наверняка знала), то уже за несколько часов до расчетного времени встречи сотни цеплетов, которые обитали на кнут-базе, начали собираться в цепь. Достигнув соответствующей задаче длины, цепь замкнется в овальную петлю, которую также называют «петлей Эйткена», и начнет двигаться. В движение ее будет приводить обыкновенный мотор, установленный на кнут-базе. Еще некоторое время уйдет на уточнение траектории и разгон.