Семилетка поиска

– Карцева сказала, кризис идентичности может принимать самые причудливые формы…

– Так это же у меня кризис идентичности, – обиженно напомнил Караванов.

– У меня тоже, – откликнулась Елена.

– Кто тебе сказал?

– Карцева.

– Подожди, но это же я попросил пригласить психолога, и решил, что так жить нельзя! – возмущенно сказал Караванов.

– Я у тебя авторские права не оспариваю. Просто, когда ты все это начал, я позволила себе понять, что достойна лучшей жизни. А раньше я об этом и думать не смела. И за это я тебе страшно благодарна…

– А кто тебе раньше мешал думать о том, что ты достойна лучшего? – напрягся Караванов, ситуация явно выходила из его понимания.

– Кто-кто… Воспитание, жизнь, комплексы… Мне казалось, что я и за это должна быть благодарна. Но как только поняла, что ты можешь прожить без меня, а я могу быть молода, весела и любима… И чувствовать, что кровь из густой и липкой становится газированной!

Караванов удивленно уставился на нее. Такой милый небольшой пухловатый мужчина с ясными, подбитыми глазами:

– Кем любима?

Почему-то сразу вспомнилось, как первый раз привела в дом Филиппа, познакомила с Лидой и сказала, что собирается за него замуж. Лида сделала примерно такие же глаза, какие сейчас были у Караванова, и спросила:

– А как же я?

И Елена мягко ответила:

– Ну я же беру его в мужья, а не в любимые дочери!

У Лиды, видимо, что-то щелкнуло в детской голове, она успокоилась и сказала:

– Тогда ладно. Только пусть не заставляет меня делать зарядку, как папа…

Судя по вопросу «Кем любима?», у Караванова в голове не щелкало ничего. Он даже не понимал, как его собственная «жена-мамашка» может быть кем-то любима.

– Не важно кем… – Елена хотела замять, а потом раздумала. – Впрочем, я его сразу же нашла. Но дело не в нем, а во мне…

– В ком «в нем»? – Караванов продолжал не въезжать.

– Боже мой, ну, смотри… Мы поняли, что наши отношения больше не реализуют нас эмоционально. Ты влюбился в девочку. Я влюбилась в мальчика. Ясно, что это проходные варианты, можно сказать, тренажеры, но они дали нам ощущение нужности, единственности, праздника, – объясняла Елена.

– В какого мальчика? – Караванову все еще казалось, что его разыгрывают.

– Ой, ну какая разница. Какая разница, в какую девочку ты влюбился, это же с бухты-барахты, какая подвернулась. У меня тоже он по «аське» выпал, как выигрыш в игральном автомате!

– Ты влюбилась? – Караванов смотрел на нее как на инопланетянку.

– А ты полагаешь, что я не способна влюбиться? – удивилась, в свою очередь, она.

Он пожал плечами:

– Не знаю. Но я только сейчас сообразил и сопоставил: эти ключи, помада, твой голос… Интересно… Я как-то об этом не думал…

– То есть тебе не приходило в голову, что такая профессиональная мамка может иметь личную жизнь? Что ее может интересовать что-то, кроме школьных успехов ее деток, завтраков, обедов, стирки и уборки? – уточнила она, дико захохотав.

– Да, наверное… Извини, мне надо кое-какие вещи там разобрать. – Он вышел.

Елена допила чай и, проходя к себе, заметила, что Караванов сидит за Лидиным письменным столом с наушниками.

– Ау! Ты чего там делаешь? – тронула она его за плечо.

Он посмотрел на нее странными глазами, снял наушники и протянул ей:

– Послушай. Тебе нравится?

Елена надела наушники и услышала, как высокие детские голоса завопили под музыку:

– Нас не догонят! Нас не догонят!

– Что это такое? – спросила она.

– Это группа «Тату». Мне очень нравится, – смущенно сказал Караванов.

– Какая-то детская кислотная дискотека, – поморщилась Елена.

– А мне нравится, – с вызовом ответил Караванов.

– Ну-ну…

Зазвонил телефон, и Елена бросилась к нему со всех ног.

– Просыпайся, моя радость! – пропел Никита в телефонную трубку.

– Уже проснулась! – выдохнула Елена.

– Я жду тебя в Интернете. Уже извелся…

– Бегу-бегу! – Положила трубку и начала торопливо собираться.

– Поздно будешь вечером? – внимательно посмотрел на нее Караванов, зайдя в комнату.

– Да. У меня сразу три мероприятия.

– Сочувствую.

– Волка ноги кормят…

…Поскакала на работу чуть не вприпрыжку, поймала такси, красила ресницы прямо в машине…

И тут что-то заставило замереть, она даже не сразу поняла, что это были детские голоса из приемника, кричащие припев:

– Нас не догонят! Нас не догонят!

– Вам нравится? – спросила она молодого человека за рулем.

– Татушки? Ничего, но они ведь эти… – ответил парень с неопределенной улыбкой.

– Нас не догонят только скажи дальше нас двое только огни аэродрома мы убежим нас не догонят дальше от них дальше от дома ночь-проводник спрячь наши тени за облака за облаками нас не найдут нас не изменять им не достать звезды руками… – звучало из приемника.

– Не поняла, – уточнила Елена.

– Ну, розовые они. Им наш брат не нужен, – огорченно сказал парень. – А так девчонки клевые…

«Караванов свихнулся с концами!» – с ужасом подумала Елена. Впрочем, что-то манило и ее в этом подростковом празднике убегания от взрослых, обозначенном воплем: «Нас не догонят!»

На работе включила компьютер. Написала Никите:

– День без тебя как год!