Семирамида. Золотая чаша

Нинурта некоторое время молчал, затем протянул руку и взял девушку за подбородок. Он долго рассматривал ее, поворачивая лицо к себе то одной щекой, то другой. Наконец тихо выговорил.

— Ты действительно очень красива, поэтому я не отправлю тебя к судьбе. Будешь прислуживать на кухне. Для начала я сниму с тебя тунику.

— Это ты правильно решил. Здесь очень жарко, а нам предстоит долгий разговор.

— О чем нам разговаривать?

— Ты никогда не разговариваешь с женой?

Нину оглушительно рассмеялся.

— С женой?! Я верно ослышался? Неужели я выгляжу настолько глупым, чтобы связаться с женщиной, чей укус смертелен. Я не хочу лишаться головы только потому, что у тебя симпатичная мордашка и, по–видимому, крепкие груди. Ты разденешься сама или мне применить силу?

— Успокойся, Нину. Разденусь сама, тем более что в своих снах я видала тебя. Я мечтала о таком, как ты, а не об этом слюнявом и жирном царевиче из Дамаска. Ты сразу, как только поймал меня на лету, пришелся мне по душе. Мне бы не хотелось, чтобы, подвергнув меня позору, ты лишился милости своего дяди, которого, я слыхала, ценят за проницательность и неспешность в выборе действий.

— Кто посмеет упрекнуть меня за то, что я отведал вавилонскую блудницу?!

— Великий и грозный Салманасар!

Это имя произвела на взбудораженного, начавшего снимать кожаный жилет мужчину вполне отрезвляющее действие, сравнимое с криками, предупреждавшими – ассирийцы идут!

Что Нинурта! Услышав этот клич, целые народы снимались с мест и бежали куда глаза глядят. Весть о приближении ассирийцев в течение нескольких дней обезлюживала целые области. Те же, кому не повезло и кто оказывался в кольце безжалостных воителей Ашшура, теряли всякую способность к сопротивлению. В них вселялся неодолимый ужас, отнимались руки, ноги.

Нину злобно глянул на девушку.

— Твой отец изменил великому царю, так что меня ждет награда, а не казнь. А когда я натешусь, ты будешь отправлена на кухню. Если окажешься строптивой козлицей, отдам тебя своим конюхам.

Шами вздрогнула.

— Успокойся и выслушай, ведь я в твоей власти. Если хочешь, я стану покорна. Но сначала выслушай! Твоя судьба теперь не безразлична мне! Если тебе нужен срам, если тебе нужно унижение своей добычи, значит, я ошиблась, значит, я отдала сердце не тому, о ком мечтала. Значит, сны меня обманывали. Значит, я неверно истолковала волю богов.

Нину некоторое время кусал губы, затем, тайно согласившись с тем, что эта коварная, странная и такая красивая девица безраздельно в его власти, и, чтобы получить от нее полноценное удовольствие, спешить ни к чему, ведь предвкушение – есть высшая степень наслаждения, – насмешливо выговорил.

— Интересно, что ты придумаешь в свое оправдание?..

— Я рада быть рядом с тобой и я буду рядом с тобой, но это зависит не только от меня, но и от тебя.

— Ты послала гонца, чтобы предупредить Закира, но это тебе не поможет. Это послание полностью изобличает твоего отца. Наказание будет особенно жестоким.

— Нину, если ты хочешь увидеть меня растерзанной твоими конюхами, тогда и говорить не о чем. Но ведь это не так, правда, милый? Ведь тебе нужна верная и любимая жена, радость в доме, слава и величие, и если это так, ты просто обязан выслушать меня! Салманасар уже два раза ходил в Сирию и, насколько мне известно, ему не удалось добиться успеха. У тебя есть великий шанс помочь своему господину взять то, что принадлежит ему по праву.

— Тебя, конечно, не назовешь глупой, но и я не такой простак, чтобы поддаться на твои уловки. Хотя поешь складно, вполне в духе подлых и двуличных вавилонян.

— Мой гонец сослужит великую службу нам обоим – тебе и мне. Но только в том случае, если мы с тобой поладим.

— Как?

— Ты немедленно отправляешься в Вавилон и попросишь моего отца отдать меня тебе в жены.

— Ты хочешь заманить меня в ловушку?

— Тогда отправь верных людей.

— Вот как рассудила! Ты ошибаешься, Шами. Чтобы попользоваться тобой, мне не нужно согласие твоего отца–предателя.

— Чем ты собираешься попользоваться? Моим телом. Оно и так в твоей власти, но выгоднее попользоваться и моим хилым умишком. Пойми, гонец принесет моему отцу не печаль – твоя дочь захвачена степными разбойниками, но радость – сам племянник великого туртана, наместник города Ашшура, обращается с нижайшей просьбой выдать за него его дочь Шаммурамат.

— Лихо! – удивился Нину. – Ты уже успела проведать мое имя! Но об этом мы поговорим после.

Он схватил девушку за руку и привлек к себе.

— Потом будет поздно, – ответила Шами. – Ты убьешь мою шимту, обидишь мою ламассу. Что мне останется после насилия? Наложить на себя руки?

— А смелости хватит?

— Я же дикая. У меня мать скифянка.

— А–а, эта та, которую отправили в Вавилон, чтобы отогнать кочевников? А ты вкусно пахнешь…

— Подожди, Нину. Неужели тебе доставляет удовольствие грубое соитие.

— Ты уже знаешь, что такое соитие?

— Слышала… От матери… У нее это так редко происходило. А тебя я не отпущу. Ты будешь мой, всегда и очень долго.

Мужчина усмехнулся.

— До самой смерти

— До самой смерти, – повторила Шами и, не зная как быть, осторожно и легко поцеловала мужчину.