Семизвездное небо

Вскоре проснулся и отец. Он бесшумно прошел в гостиную. Я следил за каждым его шагом с необычайным интересом. Будто хотел подслушать его бессловесный разговор с Бабадагом. Оперевшись рукой об оконную раму, отец оглядел фиолетовую вершину горы, проследил за движением кучившихся облаков в дальнем уголке неба и спокойно произнес:

- Сегодня будет хорошая погода... Да, все будет хорошо, очень хорошо, иншаллах...

По тембру его голоса я понял, что он встал в хорошем расположении духа.

- Да, все будет хорошо, очень хорошо, иншаллах, - повторил он, стоя у окна.

Неторопливым движением он оторвал клок газеты из-под десятилинейной лампы, что стояла на окне, и долго мял его пальцами. Затем так же неторопливо достал из разукрашенного изящным рисунком кисета щепотку желтого табака и осторожно, но в то же время сноровисто принялся скручивать папиросу. Он приставил ее к стеклу лампы, затянулся и медленно выпустил колечки дыма, а они, отделившись от его прокуренных, пожелтевших усов, устремились в окно, и он, проследив за их полетом, помахал им вслед рукой,

В это время я увидел маму, которая бесшумно вошла в комнату через открытую боковую дверь и принялась торопливо приводить гостиную в порядок. Застелила обеденный стол у окна скатертью, разгладила складки на ней, поставила на стол сахарницу, вазочку с вареньем. Принесла два стакана чая.

Отец отпил глоток и, поставив горячий стакан на блюдце, взялся за папиросу. Он сделал затяжку и прислонил папиросу к краю другого блюдца.

- Ну, как ты спала этой ночью, Саялы?

Мама в это время что-то искала в шкафчике с посудой в нашей с Гюльназ комнате.

- Хорошо, - ласково ответила она.

- А ты?

- А мне что-то не спалось.

В глазах матери появилась всегдашняя озабоченность.

- Что случилось, Мардан? Неужто ты так обрадовался новой должности, что она лишила тебя сна?

Отец на ее ироничный вопрос ответил спокойной улыбкой:

- А ты как думала, Саялы?

- А ведь я еще не успела ни о чем подумать.

И тут я вспомнил о происшедшей в нашей маленькой семье большой перемене - вчера отца избрали председателем сельсовета. Теперь только до меня дошел смысл произнесенных отцом слов: "Все будет хорошо, иншаллах".

- Как ты думаешь, Саялы, - медленно продолжал отец, - прежде чем взяться за новую работу, не навестить ли мне еще раз Гаяалты?

- На что тебе теперь Гаяалты, Мардан? Тебя в нашем большом селе в местное правительство выбрали, чтобы ты людям помогал. А ты все еще о своих камнях думаешь!

По тому, как отец улыбнулся в усы, я почувствовал, что в душе он посмеивается над мамой.

- Так ты считаешь, что я и есть местное правительство? Значит, только и обязан заботиться о людях Чеменли?...

- Может, тебя со временем и районным правительством выберут, а киши, а мы об этом и не догадываемся, - рассмеялась мать.

- Нет, Саялы, ты зря надо мной смеешься... Моя работа потруднее, чем у районного правительства...

Мама перебила его:

- Потруднее? Тогда не брался бы за нее. Ведь тебя же никто не заставлял.

- Так-то оно так, только знаешь, Саялы, не выходят у меня из головы мысли об Агчай, Карачай, Гаяалты, Бешбулаге.

- Не понимаю я тебя, Мардан. О чем ты?..

- Да ты хоть имеешь представление, что такое местное правительство? С людьми я, положим, найду общий язык. А как быть с Чеменли, Бабадагом? Как быть с селями, что хотят съесть Сенгергая? Ведь они тоже на человека надеются, на местное правительство. Разве не так? Если в Чеменли пересохнет хоть один родник, я буду считать, что это моя вина, с Карадага придет сель опять я буду виноват.

- Мардан, - вдруг посерьезнела мать, - мне и в голову не приходило, что у местного правительства может быть столько забот.

- А раз так, принеси-ка мне мои молоток и мастерок. В детской комнате они, под шкафом.

- На что тебе молоток и мастерок, а киши?

- Ты сначала принеси, а потом увидишь, на что они мне, А еще, если нетрудно, достань из сундука шелковый платок.

- Что это тебе взбрело на ум? - улыбнулась мама, но пошла и принесла сначала молоток и мастерок, а затем открыла сундук и достала оттуда цветастый платок. - Ой, да это же мой девичий платок, еще когда я была невестой...

Она уже собралась было положить его обратно в сундук, но отец остановил ее.

- Правда? Вот и хорошо, Саялы! Это как раз то, что нужно. Неси его сюда!..

Отец подошел к столу. Меня разбирало любопытство. Я приподнялся на кровати, решив узнать, что же произойдет дальше.

- Вот возьми, Саялы, и заверни все это в платок и положи на дно сундука, - и отец протянул маме молоток и мастерок.

В ее удивленных глазах я прочитал: не свихнулся ли отец?

- Что с тобой, Мардан, разве молоток и мастерок заворачивают в шелковые платки?

- Заворачивают, Саялы, заворачивают. Если бы я мог, я бы в золото их завернул. - Сказав это, отец снова двинулся к окну. - Не только Чеменли, пусть бы весь земной шар отдали в мое распоряжение, а все равно остался бы уста Алмарданом.

- Ты прав, Мардан. - Мама аккуратно завернула в свой девичий платок молоток с мастерком, которые все еще продолжала держать в руках.

Отец уже стоя выпил остывший чай и собрался уходить.

- А ты не будешь завтракать?