Сен-Симон

Социология — наука о человеческом обществе, «социальная физика», как именует ее Конт. И подразделения этой науки названы у него терминами, взятыми из механики: «социальная статика», учение о спокойном состоянии общества и «социальная динамика», учение о его движении. В основе «социальной статики» лежит «закон порядка», олицетворяющийся семьей, коллективом граждан и правительством. В основе «социальной динамики» находится «умственный прогресс», развивающийся согласно пресловутому «закону трех стадий». Отсюда девиз Конта «Порядок и прогресс», девиз, лучше всего формулирующий социальный идеал философа — классовую гармонию «позитивного» общества.

На этом пока остановимся. Ибо сказанного вполне достаточно, чтобы приступить к задаче, намеченной в начале главы: постараемся выявить взаимосвязь между сен-симонизмом и позитивизмом, следуя трем вышеуказанным тезисам.

1) Сторонники позитивизма правы, когда заявляют, что до встречи с Контом Сен-Симон не создал единого учения; мы видели, впрочем, что он не создал его и после указанной встречи: окончательно оформили и систематизировали мысли учителя только его ученики, в первую очередь Базар. Но из этого вовсе не следует, будто до появления своего гениального секретаря и сотрудника Сен-Симон «ничего не сделал» как философ, занимаясь исключительно «фантазированием в различных областях».

Год рождения Конта как раз совпадает с временем, когда Сен-Симон, закончив период «экспериментов», приступил к построению общей науки. Именно применительно к этому году он писал: «…я возымел проект открыть новое поприще человеческому уму — поприще физико-политическое…»

Когда Конту было всего четыре года, Сен-Симон написал свой первый труд — «Письма женевского обывателя», где впервые наметил контуры своей будущей системы и выдвинул лозунг, оставшийся до конца ее главным пунктом: «…Все люди будут работать…»

Когда Конту исполнилось четырнадцать лет, Сен-Симон в одном из писем к Редерну утверждал: «Частные науки суть элементы общей науки, которой дали имя философии. Эта наука с пассивной стороны есть свод или итог приобретенных знаний, а со стороны деятельной она есть указание новых путей науки и обзор средств для проведения новых открытий и довершения уже начатых. Рассматривая относительный и позитивный характер науки в ее целом и частях, мы находим, что и целое, и части должны были сначала иметь характер предположительный, затем они должны были принять характер наполовину предположительный и наполовину позитивный, и, наконец, вся наука и части ее должны получить вполне позитивный характер. Мы теперь достигли того момента, когда первый хороший свод частных наук составит позитивную философию…»

Да не посетует читатель на длинную цитату. Она необыкновенно важна. Из нее следует, что в дни, когда Конт штудировал математику в лицее Монпелье и не подозревал о своем призвании, главные компоненты его будущего учения оказались уже провозглашенными и учение в целом было названо. И все это сделал «безалаберный» Сен-Симон…

Ко времени встречи учителя с учеником учитель если и не сформулировал полностью, то уж, во всяком случае, продумал свою «индустриальную теорию» и уточнил отдельные ее стороны. Им были написаны «Письма женевского обывателя» (1802), «Введение в научные работы XIX века» (1807–1808), проект «Новой энциклопедии» (1810), «Очерк науки о человеке» (1813), проспект сборника «Индустрия» (1817) и многие другие труды.

А ученик? Ученик, как мы видели, не имел ничего, кроме трогательных чувств в сердце и сумбура в голове.

2) Все вышесказанное уже является достаточным ответом на второй тезис контистов. В самом деле, если Сен-Симон обладал какими-то определенными взглядами, а юный Конт еще ничего не имел за душой и обретался в стадии поисков, то, безусловно, пользу от сотрудничества мог получить отнюдь не Сен-Симон, но только Конт.

Конт, надо отдать ему справедливость, поначалу и не пытался этого отрицать.

Вот что говорил он 18 апреля 1818 года в частном письме: «…благодаря сотрудничеству и дружбе с человеком, обладающим весьма глубокими философскими взглядами, я узнал многое, чего бы тщетно искал в книгах, и за шесть месяцев нашего знакомства интеллект мой приобрел больше, чем я один мог бы достичь в течение трех лет…»

Признание знаменательное: двадцатилетний Конт просто поражен глубиной взглядов своего наставника. Ученик, точно губка, впитывает откровения, преподносимые учителем; именно эти откровения указывают ему путь, который он сам не обнаружил бы и за несколько лет.

Кажется, все ясно. Но почему же в таком случае мог возникнуть тезис о бесполезности сотрудничества с Сен-Симоном для Конта и о «важнейших идеях», которые Сен-Симон почерпнул у своего ученика?

Почему? Да только потому, что с некоторых пор это стал утверждать сам Конт, а его последователи в дальнейшем лишь обыграли и приукрасили его доводы и аргументы.

В мае 1824 года также в частном письме Конта звучат уже совершенно иные мотивы.