Сен-Симон

Весной 1790 года, в самый разгар своей просветительской деятельности, Сен-Симон вдруг с исключительным упорством начинает добиваться у военного министра Ла Тура, своего товарища по Америке, ордена святого Людовика — награды, которая причиталась Анри за боевые заслуги и которую давали только дворянам.

Это выглядит как парадокс. Опрощенец, публично отказавшийся от своего титула и дворянского достоинства, вдруг требует дворянский орден у правительства, против которого ведет борьбу!

«Отрыжка прошлого!» — заявляют одни историки. «Фантазия!» — улыбаются другие. «Необъяснимый казус», — вздыхают третьи.

Действительность гораздо более проста и логична. Анри добивался ордена — и получил его — только для того, чтобы тут же положить на алтарь революционного отечества.

Герцог Луи де Сен-Симон.

Людовик XIV.

Мария-Антуанетта.

Графиня Жюли де Полиньяк.

Герцог Лозен.

В театральной ложе. Гравюра XVIII века.

Маленький ужин. Гравюра XVIII века.

Тюрго.

Даламбер.

Жан-Жак Руссо.

Бомарше.

Лафайет.

Бенджамин Франклин.

Вашингтон.

Капитуляция Йорктауна.

Фрагмент типографского оттиска Декларации прав человека и гражданина (1789 г.).

Взятие Бастилии.

Мирабо.

Барнав.

Робеспьер.

Дантон.

Ассигнация (1792 г.).

Моды времен Директории.

Кондорсе.

Парк Пале-Ройяль во времена Директории.

Анри Сен-Симон. Литография Энгельмана.

Шатобриан.

Жермен де Сталь.

Шапталь.

Ламарк.

Кювье.

Жоффруа Сент-Илер.

Биша.

Монж.

Лагранж.

Лаплас.

М. Лунин.

Вскоре после принятия нового имени он снова приходит в городской совет Перонны. На этот раз он приносит с собой все свои грамоты, дипломы и знаки отличия, относящиеся ко времени старого порядка. В числе их — патент на должность лейтенанта Туренского полка, приказ о производстве в капитаны, диплом полковника, деловая переписка с военным министерством и три ордена: Мальтийский крест, американский орден Цинцинната и вновь полученный орден святого Людовика.

Городской совет принимает эти реликвии и тут же выносит постановление: бумаги сжечь, ордена отправить на переплавку.

Гражданин Боном расстается с последними крупицами своего славного прошлого. Теперь уже ничто более не напоминает ему об этом прошлом.

Революция преобразила духовную жизнь Франции. Если раньше общественная мысль находила приют лишь в среде избранных, витая в великосветских салонах или ютясь в кабинетах просветителей, то достаточно было пробить первую брешь в твердыне старого порядка, чтобы миллионы людей начали втягиваться в обсуждение политических и социальных проблем, ставших для народа в не меньшей степени хлебом насущным, нежели самый хлеб.

В 1790–1791 годах не только в столице и крупных городах, по даже в самом глубоком захолустье стали возникать народные клубы и общества. В Париже, куда довольно часто наведывался Анри, особенную популярность стяжали Якобинский клуб и клуб Кордельеров. Но еще в большей степени внимание гражданина Бонома привлекал «Социальный кружок», основанный аббатом Фоше и литератором Николя Бонвилем. С осени 1790 года руководители кружка организовали «Всемирную федерацию друзей истины», в состав которой вошло более трех тысяч человек, а на заседаниях ее, происходивших в помещении цирка Пале-Ройяля, иногда присутствовало до пяти тысяч, в числе их много ремесленников и рабочих.

Фоше и Бонвиль выступали с весьма резкими социальными требованиями. «Каждый человек, — писал Фоше, — имеет право на землю и должен обладать собственным участком, обеспечивающим его существование. Он получает право владеть им благодаря своему труду, и его часть должна быть ограничена правами равных ему».

Бонвиль высказывался еще более радикально. «До тех пор, — писал он, — пока будут существовать исключительные и наследственные привилегии, предоставляющие одному то, что принадлежит всем, формы тирании могут сменяться в зависимости от обстоятельств, но тирания будет всегда существовать».

Эти идеи близки Боному. Он не только слушает и размышляет, он, как обычно, сразу же переходит к действиям. У себя в Перонне Боном организует радикальное политическое общество и сам становится его активным членом. К сожалению, никаких документов о деятельности общества не сохранилось, но, по-видимому, оно было близким по духу парижскому «Социальному кружку».

Популярность Бонома растет. Санкюлоты считают его своим другом и братом, оказывают ему новые знаки доверия. Ему предлагают должность пероннского мэра — Боном, верный своим принципам, отказывается. И лишь один-единственный раз он готов (временно!) поступиться принципами — в момент, когда общие интересы народа этого настоятельно требуют.

Это происходит в июне 1791 года.