Сенека. Избранные труды

Скрывается какая-нибудь хитрость.

Тантал

Нередко благочестье торжествует,

И оживает в сердце с новой силой

Закон любви.

Тиэст

Тиэста любит брат?

О, нет, скорей затопит звезды море,

У берегов Сицилии волна

Уляжется, колосья зажелтеют

На Ионийском море, луч сверкнет

Из ночи темной, раньше жизнь со смертью,

С водою пламень, с морем ветер вступят

В союз и договор.

Тантал

Чего боишься?

Тиэст

Всего. Где остановится мой страх?

Он может все, что ненависть внушает.

Тантал

Что может сделать он с тобой?

Тиэст

Не страшно

Мне за себя: вы делаете мне

Атрея страшным.

Тантал

Ты подозреваешь

Обман?

Тиэст

Когда стоишь в средине зол,

Остерегаться поздно… Ну, идем!

Но я одно свидетельствую, дети:

Я следую за вами, не веду.

Тантал

Пусть бог благословит твое решенье.

Иди вперед уверенной стопой.

Атрей. Тиэст. Тантал. Плисфен. Третий сын

Атрей

Попался зверь в расставленные сети:

Я вижу самого Тиэста рядом

С отродьем ненавистным. Месть моя

Уж обеспечена. Он весь теперь

В моих руках. Едва могу сдержать

Порывы необузданного гнева.

Так иногда, выслеживая зверя,

Умбрийский пес покорно и безмолвно

Обнюхивает путь. Издалека

По запаху учуяв кабана,

Он острым носом водит по земле,

Послушный господину. Но когда

Приблизится добыча, шеей всей

Он рвется прочь, хозяина торопит,

И лает, и срывается с ремня.

Не скроет гнев, когда он кровь почуял,

Но надо скрыть. Смотри, как он угрюм,

Как волосы нечесаны и грязны,

Как борода растрепана. Но буду

Любезен с ним. – Я брата видеть рад,

Простри мне долгожданные объятья!

Да стихнет гнев. С сегодняшнего дня

Пускай царят любовь и благочестье,

А ненависть уйдет из наших душ.

Тиэст

Я мог бы оправдать себя во всем,

Когда б ты не был так великодушен.

Но признаюсь, да, признаюсь, Атрей:

Я все свершил, что ты предполагаешь.

И ты своей любовью приумножил

Мои грехи. Виновен вдвое тот,

Кто пред таким виновен добрым братом.

Слезам здесь место. В первый раз меня

Просителем ты видишь: до сих пор

Ничьих колен не трогал я руками.

Отложим гнев и гордость из души

Исторгнем вон. В заложники прими

Детей невинных.

Атрей

Не касайся, брат,

Моих колен, приди в мои объятья,

А также вы, охрана стариков,

К груди моей, о юноши, прильните.

Брось грязную одежду, пощади

Мои глаза, подобный моему

Надень убор и радостно владей

Твоею долей царства. Для меня

Нет более похвального деянья,

Чем брату возвратить престол отцовский:

От случая зависит быть царем,

Но добродетель – царство дать другому.

Тиэст

Пусть боги, брат, такою же ценой

Тебе отплатят. Нищете моей

Претит венец, и не прельщает скиптр

Несчастных рук. Позволь укрыться мне

Среди толпы.

Атрей

Вместит нас царство двух.

Тиэст

Все, что твое, и мне принадлежит.

Атрей

Кто отвергает милости Фортуны?

Тиэст

Кто знает, как легко они уходят.

Атрей

Ты хочешь славе брата помешать?

Тиэст

Уже стяжал ты славу, остается

Мне о моей подумать. Я решил

Отвергнуть трон.

Атрей

И я его покину,

Когда нельзя с тобою разделить.

Тиэст

Что ж! Я готов, принявши титул царский,

Тебе служить оружием и правом.

Атрей

Укрась венцом почтенное чело,

А я пойду для жертвоприношенья.

Хор

Кто поверит? Атрей свирепый, в гневе

Необузданный и неукротимый,

Цепенеет впезапно, видя брата.

Нет любви сильней, чем любовь от сердца:

Распри между чужими бесконечны,

Неразрывны любви семейной узы.

Вспыхнул гнев по причинам не ничтожным,

Мир порвал, и запели грозно трубы,

Легкой конницы зазвенели сбруи,

Засверкал отовсюду меч булатный,

Направляет удары разъяренный

Марс, алкающий вечно свежей крови.

Но смиряет железо и приводит

Благочестье враждебных братьев к миру.

Бог какой даровал нам мир желанный

После всех тревог? И давно ль в Микенах

Грохотало оружье войн гражданских.

Мать в слезах обнимала сына, жены

За возлюбленного дрожали мужа.

Неохотно брались за меч, спокойно

Спавший в ржавых ножнах во время мира.

Те упавшие обновляли стены,

Эти старые башни подпирали.

Замыкая врата замком железным.

Те бессонные проводили ночи,

Сторожа на зубчатых стенах башен.

Страх войны и самой войны страшнее.

Уж замолкли удары гроз железных,

Уж не слышно трубы военной грома,

Возвращается мир давно желанный

В город наш, ликованьем снова полный.

Так, когда глубоко вскипают волны,

Возле Бруттия под напором Кора,

Стон стоит в отдаленных гротах Сциллы,

И трепещут матросы перед морем,

Извергаемым из нутра Харибды;

И боится отца Циклоп свирепый,

В огнедышащих недрах Этны сидя,

Он боится, чтоб не залили волны

Пламя, что горит в неизменных горнах.

И Лаэрт ожидает с каждым часом,

Что Итака его в волнах потонет.

Но едва истощились силы ветра,

Тихим озером голубеет море.

И страшившие моряков пучины

Покрываются парусами лодок,

И легко сосчитаешь золотистых

Рыб, играющих в лоне вод прозрачных,

Там, где только что под свирепой бурей

Содрогалися до основ Циклады.

Все на свете непрочно. Вслед за горем

Счастье следует, но короче счастье.

Миг один, и упал с вершин успеха

В глубь несчастия смертный. Кто сегодня

Сам другим раздает царям короны,

Перед кем преклоняются народы,

По чьему мановенью прекращают

Войны Мед и палимый солнцем индус,

И – гроза парфян – дагов конных рати,

В страхе держит свой скиптр, боясь всесильной