Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации

Ежегодно 8 ноября, в годовщину мюнхенского путча 1923 года, Гитлер приезжал в этот город и выступал с речью в пивном погребке, откуда путч начался. Не было исключением и 8 ноября 1939 года.

Как вспоминал об этом инциденте руководитель политической разведки Вальтер Шелленберг, он находился в Дюссельдорфе, когда ночью его разбудил телефонный звонок прямой связи из Берлина. Звонил рейхсфюрер СС Гиммлер.

Он сообщил, что вечером, как раз после речи фюрера в пивном погребке, на него было совершено покушение. Взорвалась бомба. Но Гитлеру повезло — он вышел оттуда за несколько минут до взрыва. Было убито несколько старых членов партии и причинен значительный ущерб зданию. Фюрер и Гиммлер находились в поезде на пути в Берлин, когда их настигло это известие. Гитлер предположил, что за всем этим стоит английская секретная служба.

Шелленберг сразу же возвратился в Берлин. Главное управление безопасности напоминало осиное гнездо, в которое сунули палку. Все гестапо и уголовная полиция были поставлены на ноги. Закрыли телеграфную и телефонную связь. Усилили пограничный режим.

Принятые меры дали результат уже в ближайшее время. Был арестован некий столяр по фамилии Эльзер, пытавшийся покинуть Германию через швейцарскую границу. Косвенные улики против него были весьма серьезными, и в конце концов он признался в том, что запрятал взрывной механизм в одну из деревянных подпорок пивного погребка. Механизм состоял из хитроумно устроенного будильника, который мог работать в течение трех дней и привести в действие взрывной заряд в любой момент этого отрезка времени. Эльзер заявил, что сначала он задумал этот план исключительно по своей собственной инициативе, но позднее ему стали помогать в этом два других человека, которые обещали предоставить ему впоследствии убежище за границей. Однако он упорно утверждал, что не знал, кто были эти люди.

Гитлер объявил их офицерами английской секретной службы. Он распорядился опубликовать в печати заявление, что столяр Эльзер и два англичанина предстанут перед одним судом. Затевался крупный политический процесс.

Поиски англичан велись всеми возможными способами. Политическая полиция рейха сбилась с ног. Однажды от Гитлера поступило распоряжение: через двадцать четыре часа представить ему поименный список всех немецких эмигрантов, проживавших в Голландии, которые подозревались абвером в связях с английской секретной службой.

Как-то Шелленберг спросил Мюллера, кто, по его мнению, стоит за Эльзером.

— Здесь я ничего не смог от него добиться, — сказал Мюллер. — Он либо совсем отказывается говорить, либо несет несусветную чушь. В конечном счете он всегда возвращается к своему первоначальному варианту: он ненавидит Гитлера, так как один из его братьев, сочувствовавший коммунистам, был арестован и заключен в концентрационный лагерь. Ему нравилось возиться со сложным механизмом бомбы и нравилась мысль о том, что тело Гитлера будет разорвано на куски. Взрывчатку и детонаторы ему передал человек, имени которого он не знает, в одном из мюнхенских кафе.

Ладонью левой руки Мюллер растирал суставы пальцев на правой, они были красными и распухшими. Губы его были плотно сжаты, маленькие глазки горели злобным огнем. Он тихо, но выразительно произнес:

— Никогда я еще не встречал человека, которого бы я, в конце концов, не сломал. Если бы Эльзер раньше попробовал лекарство, которое я ему преподнес, он никогда бы не отважился на это дело.

На докладе у Гитлера Гиммлер высказал предположение, что Эльзер мог действовать под руководством немцев — членов «Черного фронта», например, которых могла использовать английская секретная служба. Но это пока не более чем версия. Эльзер признает, что был связан с двумя неизвестными лицами, но состоял ли он в какой-нибудь политической группировке — это неизвестно.

— Может быть, это коммунисты, члены «Черного фронта», — снова повторил Гиммлер. — Существует только одна нить, наши эксперты наверняка знают лишь одно: взрывчатка и детонаторы, использованные в бомбе, были изготовлены за границей.

— Звучит вполне правдоподобно, — после некоторого молчания сказал Гитлер, — но я хочу знать, с каким типом, с точки зрения психологии преступности, мы имеем дело? Я хочу, чтобы вы использовали все возможные средства для того, чтобы заставить преступника заговорить. Попробуйте дать гипноз, дайте ему наркотики — все, что разработано современной наукой в этом направлении. Я должен знать, кто являлся вдохновителем этого дела, кто за этим стоит.

В соответствии с указанием Гитлера террористу впрыснули большую дозу перветина, но и под воздействием наркотика он не изменил своих показаний. Три доктора, специалиста по психиатрии, работали с Эльзером несколько дней и ночей подряд — безрезультатно.