Сенсации. Антисенсации. Суперсенсации

А по какому пути пошел старший сын личного помощника Гитлера?

В детстве Мартин был заядлым нацистским мальчишкой, активистом гитлерюгенда, и невероятно гордился отцом. Можно себе представить поведение подростка, являвшегося любимым крестником самого Гитлера. И вдруг — крах, катастрофа. Известие о самоубийстве фюрера помутило рассудок детей высокопоставленных нацистских лидеров. Многие стрелялись. Наравне со взрослыми. Сын Бормана находился в группе детей крупных чиновников партийного секретариата. Узнав о кончине любимого фюрера, восемь человек из этой группы покончили с собой.

В конце войны Мартину Борману-младшему было 15 лет. Вопреки ожиданиям, его не арестовали, не допрашивали. Мартин учился в элитарной школе-интернате, в которой председателем попечительского совета был его отец. Школа располагалась в предместье Берлина. В конце апреля ее закрыли. Ученикам выдали по сто марок и сказали, чтобы каждый самостоятельно добирался до дому.

За Мартином приехали из Берлина и отвезли в деревенскую гостиницу в австрийском Тироле. Там размещалась группа сотрудников его отца.

— Помещение было очень тесным, — вспоминает он о гостиничном баре, где собиралась вся группа. — Негде было повернуться. Сейчас невозможно передать наши настроения. Худший момент наступил, когда в два часа ночи на первое мая получили известие о смерти Гитлера. Я помню все детали… Но не могу описать тишину, царившую в течение многих часов. Никто не произнес ни слова, но люди по одному стали выходить из комнаты… Раздался выстрел, затем другой, потом еще один… Ни единого слова не было произнесено теми, кто остался в баре, не было слышно ни звука, кроме выстрелов, доносившихся с улицы, но каждый чувствовал, что для всех настало время умереть.

Кто-то вручил Мартину пистолет. Он понял: пришла его очередь, — и вышел наружу.

— Мой мир был разрушен, я ничего не видел в будущем, — вспоминает он те жуткие мгновения. — Но во дворе я встретил другого мальчика — он был немного старше меня. Мы сели на какие-то бревна. Воздух был наполнен ароматами трав, пели птицы, и мы говорили по душам. Если бы мы не встретили друг друга в тот момент, мы бы оба ушли в другой мир — я знаю это.

Что было дальше? В деревню пришли вооруженные люди. Это был отряд из полка личной охраны Гитлера. Посоветовавшись с оставшимися в живых сотрудниками канцелярии Бормана, они решили не сдаваться. Начали создавать группы «Вервольф» («Оборотень»), чтобы вести партизанскую войну в горах. Пятнадцатилетний Мартин предложил отравлять продукты питания и вызвался проделать эту операцию. Его сердце горело отмщением. Но…

— Я думаю, что это была судьба, когда я свалился от болезни поблизости от фермы в горах, — говорит он. — Крестьяне не имели никакого представления о том, кто я такой, и взяли меня к себе как собственного сына.

В 1946 году Мартин наткнулся в газете на сообщение о смерти матери.

— Но к тому времени многое уже произошло, не столько со мной, как во мне. Я увидел, как живут простые люди, как добры они. Кверлейтнер, крестьянин, у которого я жил, был тем человеком, каким я хотел стать: истинным христианином.

Открылся ли Мартин простодушному крестьянину, что он является сыном личного помощника Гитлера? Да. И что сделал Кверлейтнер? Он сказал на своем австрийском диалекте: единственное, что связывает Мартина с Гитлером, это то, что тот является его крестным отцом. После этого открыли тайну священнику, который нашел восьмерых его оставшихся в живых братьев и сестер. Все они были взяты на воспитание различными семьями в Южном Тироле.

Невероятно: Борман-младший решил обратиться к Богу. И тем не менее все произошло именно так. В январе 1947 года он пошел на учение к священнику и вскоре был принят в лоно католической церкви. Во время первой встречи с братьями и сестрами в 1950 году он предстал перед ними священнослужителем, что для них было полнейшей неожиданностью. Отец ведь ненавидел не только иудаизм, но и католицизм. Отца в семье боялись, и когда сестры и братья напомнили о нем, Мартина охватил страх. Борман-младший был убежден, что отец жив и прячется.

Был ли Борман-старший жестоким человеком в жизни? Судя по рассказам сына, да. Однажды крестник был вызван для высокой аудиенции. И вот стоя перед фюрером, он сделал ошибку в приветствии. Вместо того чтобы сказать, как это предписывалось, «хайль, мой фюрер!», тринадцатилетний отрок произнес: «Хайль Гитлер, мой фюрер!» И тут же получил звонкую оплеуху такой силы, что бедолаге показалось, будто у него треснула челюсть. Оплеуху залепил присутствовавший при аудиенции папаша.

Итак, Борман-младший стал священнослужителем. В 1951 году он возвратился из Австрии в Германию. Там его приняли в миссионерский орден Священного сердца Иисуса. 20 лет он был священником, в основном проводя время в Африке в качестве миссионера. Во время гражданской войны в Заире был арестован и подвергнут пыткам.