Сэнсэй II. Исконный Шамбалы

− Ошибаешься, − улыбнулся Сэнсэй. − Кто хочет, тот всегда найдёт… и дотянется. Этих практик по задержке дыхания полно. Только надо искать, не лениться, а не сказки рассказывать, что их нет, потому что тебе они неведомы. Вон, к примеру, в йоге есть практика для тренировки контроля над дыханием. Называется Пранаяма. Хотя в первоначальном варианте она давалась именно как инструмент для пробуждения одного из древнейших рефлексов человека − «рефлекса погружения», причём не столько в воду, сколько в глубины собственного сознания, где человек постепенно приближался к истокам души. Но сейчас эта практика несколько видоизменена людьми и раздута в целое учение, где йоги в основном, тратят время и силы на то, чтобы научиться контролировать дыхание, ускорять некоторые процессы в организме, например, заживление ран, или замедлять, к примеру, общий метаболизм, или сердечные сокращения… Это конечно, тоже хорошо, человек хоть таким способом учится контролировать свои мысли. Но уж слишком людьми было разбито на дробинки целое и усложнено простое. Поэтому сегодняшний человек, занимаясь этой практикой, созерцая дробинку, думает, что это и есть то самое целое… − и уже вновь обращаясь непосредственно к Жене, Сэнсэй сказал: − Так что, если ты хочешь научиться просто задерживать дыхание можешь использовать и эту практику.

Выбор богатый. Техникой изменения состояния сознания по задержке дыхания владели шаманы. Эта практика встречается повсюду: в Тропической Африке, в Северной Америке, в Лапландии, на острове Бали. Я уже не говорю о тех техниках, которые передают из поколения в поколения люди, издавна живущие дарами моря, например, те же охотники за жемчугом.

Женька подумал, подумал и стал рассуждать вслух.

− Нет, ну сколько человек может продержаться под водой без воздуха? Максимум две минуты и то профессиональный ныряльщик. Я имею в виду без акваланга, − уточнил парень.

− Он прав, − согласился Николай Андреевич. − Потом наступает аноксия, проще говоря кислородное голодание, что приводит к необратимым процессам в веществе головного мозга. Человек теряет сознание…

− … и всё, алес капут, − закончил Женька, поддерживая своего «компаньона».

На что Сэнсэй возразил:

− В особом состоянии сознания даже нетренированный человек может находиться гораздо дольше любого профессионального ныряльщика.

− Да ну, Сэнсэй, это уже слишком, − не поверил парень.

− Спорим? − тут же предложил Сэнсэй, загадочно улыбаясь.

− С тобой, Сэнсэй? Ни за что, − сразу же отмахнулся Женька под общий хохот ребят. − Я что на самоубийцу похож? Я и так знаю, что столько не высижу под водой, как ты.

− Нет, я себя не беру в счёт, − успокоил его Сэнсэй. − Вон, возьми любого из этой гвардии, на выбор.

− На выбор говоришь? − лукаво усмехнулся Женька и стал нас «буравить» взглядом.

И тут как назло, у меня случайно оборвалась ручка полиэтиленового пакета, который я несла.

− Ой, − произнесла моя особа и стала поспешно поднимать с песка рыболовные грузики и какие-то вещи.

Андрей и Володя, шедшие рядом, принялись мне помогать. Женька же, обратив внимание на «объект» своего беспроигрышного варианта, самодовольно заявил:

− Вот, возьмём хотя бы её.

− Её так её, − согласился Сэнсэй. − Ты не против? − спросил он у меня.

Я же, по наивности полагая, что это будет всего лишь какой-то очередной весёлый розыгрыш, решила подыграть Сэнсэю. И не хуже самоуверенного Женьки заявила:

− Конечно не против. Какие разговоры? Я же потомственный ныряльщик в седьмом поколении. А знаете, как сибиряки ныряют? Ого-го-го! Как нырнут в Горном Алтае, так аж в Карском море выныривают?

− Выныривают или всплывают? − с ехидненькой улыбочкой уточнил Женька.

− Ну, это как кому повезёт, − ответила я.

Наш диалог рассмешил всех ребят.

− Так-с, − потёр руки Женька в предвкушении выигрыша. − А на что-с спорим?

− Да на что хочешь, − весело ответил Сэнсэй.

− Тогда… тогда, − терялся в догадках парень.

− На дежурство по лагерю, − подсказал ему Стас, поскольку как раз надвигалась их очередь.

− Точно, точно, − подхватил Женя. − На дежурство по лагерю! Это всякая там метлоуборка, посудодрайка, разведение пожарища на берегу, то бишь «очага» (так у нас называли костёр). И прочие, прочие мелкопротивные элементы лагерного быта.

− Идёт, − сказал Сэнсэй.

И они пожали друг другу руки, а Володя «разбил» их спор. Мы продолжили свой путь. Женька же, окрылённый своим явным преимуществом, принялся за «психологическую атаку» соперника, вернее соперницы, подготавливая меня к уборке и расписывая в подробностях, что же мне предстоит сделать.

− Может мне ещё пыль с камыша стереть? − со смехом предложила я, поддерживая это веселье.

− Нет, ну что вы, что вы? − начал деликатничать довольный Женька. − Всё-таки мы джентльмены. Ограничимся лагерным хаосом. − И тут же добавил: − Хотя, если у дамы будет такое желание можно и не только пыль с камыша стереть. Вон ещё, к примеру, ту лужицу прибрать.

Женька кивнул на море, и все вновь грохнули со смеху. Так мы и шли до палаток, обмениваясь с ним «взаимными любезностями и уступками» под повальный хохот ребят.

4