Сэр Найджел

- Ну, я тебе обещаю кое-что получше надежды, Найджел. Отправлю тебя туда, где ты можешь погрузить обе руки по локотки в опасности и славу, где ночью гибель будет спать с тобой в обнимку и первой приветствовать тебя поутру, где самый воздух насквозь ею пропахнет. Готов ли ты к этому, юный герой?

- Могу только вознести молитву, благородный сэр, чтобы крепость духа не оставила меня.

Чандос одобрительно улыбнулся и положил худую загорелую руку на голову юноши.

- Молодец! - сказал он. - Больнее кусает собака, которая помалкивает. Хвастун всегда норовит показать спину первым. Погоди уходить, Найджел, прогуляйся со мной по стенам. Лучник, пойдешь с лошадьми в "Вересковый цветок" дальше по этой улице и скажешь моим конюхам, чтобы они еще до темноты отвели их на борт "Томаса". Мы отплываем через два часа после заката, Найджел. Поднимемся на угловую башню, и я покажу тебе такое, чего ты никогда не видел.

Увидел Найджел всего лишь смутное облако над водой, далеко-далеко за мысом Данджнесс, но щеки его тотчас запылали, а к сердцу прилила жаркая кровь. Ведь это был берег Франции, страны рыцарства и чести, арена, на которой можно было завоевать себе имя и славу! Он вглядывался в нее горящими глазами и с ликованием думал, что уже совсем скоро ступит на ее священную землю. Затем взгляд его скользнул по голубому проливу в пятнышках рыбачьих лодок и остановился на двойной гавани внизу, переполненной всевозможными судами и лодками: маленькие парусники, которые плавали у берегов, большие нефы, коги и галеры, которые служили и для войны и для торговли, это уж как приходилось. В эту минуту из гавани под рев труб и грохот литавр выходила величественная галера; над широким лиловым парусом реял флаг святого Георгия, а палуба от носа до кормы сверкала железом. Найджел даже ахнул от восторга.

- Да, малый, - сказал Чандос, - это "Троица", та самая, на которой я сражался при Слейсе. В тот день ее палуба была вся залита кровью. Но, прошу тебя, посмотри на город и скажи: не замечаешь ли ты чего-нибудь странного?

Найджел посмотрел вниз на приятную прямую улицу, на Круглую башню, на прекрасную церковь святого Томаса и другие красивые здания Уинчелси.

- Тут же все новое, - сказал он. - И храм, и замок, в дома - они все новые.

- Верно, милый сын. В дни моего детства тут на холме жили одни кролики, а город стоял вон там у моря. Потом как-то ночью поднялись такие волны, что ни единого дома не уцелело. Видишь, Рай в той стороне тоже ютится на холме два города, точно две овцы, спасающиеся от наводнения. А под синей водой за Чэмбер-Сэнд покоится истинный Уинчелси - замок, собор, городские стены и все остальное, что своими глазами видел мой дед, когда только-только короновался первый Эдуард.

Больше часа Чандос расхаживал по парапету, объясняя своему оруженосцу его обязанности и тайны военного искусства, а Найджел бережно запоминал каждое слово своего прославленного учителя. Много раз потом в часы тягот и опасностей он черпал силы в воспоминании об этой медленной прогулке взад и вперед между синим морем с одной стороны и прекрасным городом с другой, когда умудренный опытом воин и бесстрашный рыцарь поучал его и наставлял, как мастер - усердного подмастерья.

- Быть может, милый сын, - сказал Чандос, - ты подобен многим другим молодым петушкам, которые, собираясь на войну, уже столько обо всем знают, что поучать их - простой перевод времени?

- Нет, мой благородный господин, я знаю только, что постараюсь выполнить свой долг и либо обрету честь и славу, либо достойно паду на поле брани.

- Твоя скромность мудра, - заметил Чандос. - Ведь те, кто хорошо знают войну, еще лучше знают, как много им еще неизвестно. Как есть свои тайны у рек и у лесов, так есть они и у войны, и благодаря им выигрываются или проигрываются сражения. Ведь все народы храбры, а когда храбрец встречается с храбрецом, победа останется за тем, кто осмотрителен и искушен в тонкостях войны. Лучшая гончая собьется со следа, если ее спустят со сворки не вовремя, и лучший сокол промахнется, если с него будут долго снимать путы. Точно так же самое храброе войско ничего не сумеет, если им плохо командуют. Во всем христианском мире не найти рыцарей и жандармов лучше, чем во Франции, и все же мы взяли над ними верх, потому что, воюя с шотландцами и еще в разных странах, глубже постигли те тайны войны, про которые я говорил.

- Но в чем заключается наша мудрость, милорд? - спросил Найджел. - Мне бы тоже хотелось узнать тайны войны и в сражении отличаться умом не меньше, чем мечом.

Чандос с улыбкой покачал головой.