Сэр Найджел (илл. Н. Лямина)

Не желая терять добычу и понимая, что французы далеко превосходят их численностью, принц предпринял отчаянную попытку опередить врага, но кони были измучены, а изголодавшиеся солдаты начали выходить из повиновения. Еще два-три дня — и они не станут сражаться. Поэтому, обнаружив возле селения Мопертюи удобную позицию, где небольшое войско могло занять надежную оборону, принц отказался от намерения обогнать противника и повернулся к нему, как затравленный вепрь, который в бешенстве выставляет навстречу врагу грозные клыки.

Пока происходили все эти важные события, Найджел, Черный Саймон и еще четверо жандармов из Бордо спешили на север, стараясь нагнать английское войско. До Бержерака они ехали по дружественному краю, но дальше их путь пролегал среди пожарищ, где над лишившимися кровли обгорелыми домами торчали обугленные стропила — «митра Ноллеса», как называли такие развалины впоследствии, когда на эти места наложил свою тяжелую руку сэр Роберт. Три дня они ехали на север, повсюду видели в отдалении французских всадников, но, торопясь поскорее добраться до армии, не тратили время на поиски приключений.

За Лизиньяном им начали попадаться английские фуражиры — по большей части конные лучники, которые занимались поисками провианта и для армии, и для самих себя. От них Найджел узнал, что принц в сопровождении Чандоса повернул на юг и, возможно, находится от них на расстоянии короткого перехода. Теперь им все чаще встречались группы английских солдат, а затем они нагнали большую колонну лучников, шагавших в одном с ними направлении. Лошади их пали, и они отстали от войска, но теперь торопились успеть к неизбежной битве. Их сопровождала толпа молодых крестьянок и настоящий караван тяжело нагруженных мулов.

Найджел и его спутники объезжали колонну, торопясь ее обогнать, как вдруг Черный Саймон испустил громкое восклицание и дернул молодого сквайра за локоть.

— Взгляни-ка туда, благородный сэр! — сказал он, и его глаза весело заблестели. — Вон туда, где этот замухрышка тащит на спине какой-то скарб. Кто идет позади него?

Найджел поглядел и увидел заморенного крестьянина, горбившего сутулую спину под гигантским узлом, который был выше и шире его. За ним шагал дюжий лучник, чья потрепанная куртка и помятая каска говорили о долгой и нелегкой службе. Лук висел у него за плечом, а руки обвивали талии двух пухленьких француженок, которые, хохоча, семенили рядом с ним и через плечо кокетливо препирались с десятком поклонников позади.

— Эйлуорд! — крикнул Найджел, пришпорив коня. Лучник повернул к нему бронзовое от загара лицо, мгновение вглядывался растерянными глазами, а затем, оттолкнув двух красавиц, которые тут же угодили в объятия его товарищей, бросился к своему молодому господину и схватил протянутую ему руку.

— Клянусь рукоятью, сквайр Найджел, ничего лучше я в жизни не видывал! — завопил он. — И ты тоже тут, Саймон, дубленая твоя кожа! Эх, я бы обнял твой высохший остов, коли бы мог до него дотянуться. А, Бурелет! По глазам вижу, что ты меня узнал и был бы не прочь ухватить меня своими зубищами, будто еще стоишь в конюшне у моего батюшки.

Найджел засмеялся от чистого удовольствия, глядя на простецкое лицо лучника. На него словно повеяло ароматом вереска, цветущего на Хэнкли.

— Черный был день, когда тебе пришлось уехать от меня в королевское войско, — сказал он. — Клянусь святым Павлом, я рад снова с тобой свидеться. Как погляжу, ты ничуть не переменился — все тот же Эйлуорд, каким я тебя знал. Но что это за бедняга с большим узлом на спине, который стоит и смотрит на тебя?

— На спине у него, благородный сэр, пуховая перина. Я себе положил привезти ее в Тилфорд, да только, как займу место в ряду, так с ней и не повернешься. А война эта расчудесная, и я уже отправил в Бордо половину повозки всякого добра, чтобы было с чем вернуться домой. Правда, мне что-то не по себе делается, чуть вспомню про подлых пеших лучников, которые остались там. Столько, людей без чести и совести, знай об одном думают: как бы поживиться чужими вещами! Разреши-ка мне сесть на вон ту запасную лошадь, и я поеду с тобой, благородный сэр. Это же такая радость — вернуться под твое знамя!

И, отдав распоряжение бедняге, нагруженному периной, Эйлуорд вскочил на лошадь, не обращая внимания на негодующие крики своих французских подружек, которые, впрочем, тут же утешились, выбрав тех из его товарищей, у кого карманы были набиты туже.

Найджел и его маленький отряд скоро обогнали лучников и, пришпорив лошадей, повернули туда, где, по их расчетам, находилось войско принца.

По извилистой дороге они проехали дремучий лес Нуайе и увидели впереди болотистую равнину, по которой петляла медлительная речка. На дальнем ее берегу сотни коней тянули шеи к воде, а позади них виднелись тесно составленные повозки. Миновав их, они поднялись на пригорок, откуда можно было обозреть открывшуюся им сцену всю целиком.