Сэр Найджел Лоринг; Белый отряд: Романы

«Что мое сердце с тобою, моя любимая, это тебе скажет твое собственное сердце. У нас все хорошо, только у Пепина чесотка на спине, да и Поммерс едва опомнился после четырех дней на корабле, тем более, что море было очень бурное и мы чуть не утонули по случаю дыры в боку судна, пробитой камнем, который в нас запустили некие морские пираты, и многие у нас погибли, да будут с ними святые угодники, также и юный Терлейк и сорок лучников и матросов, а нам они очень бы здесь пригодились, видимо, будет доблестная война, она принесет нам много чести и надежд на успехи, ради чего я еду собирать солдат моего отряда, они сейчас в Монтобане, грабят и разрушают, все же я надеюсь с божьей помощью показать им, что я их командир в той же мере, в какой я для вас, моя любимая, покорный слуга».

— Ну, что скажешь, Аллейн? — спросил сэр Найджел, косясь на своего оруженосца. Лицо его выразило даже некоторую гордость. — Разве я не сообщил ей все что с нами случилось?

— Вы сообщили многое, милорд, но, осмелюсь заметить, изложение несколько запутанно, так что леди Лоринг может и не разобраться. Если бы фразы были покороче…

— Нет, мне не нравится, как ты собираешься их выстроить по порядку. Пусть моя супруга прочтет слова, а уж она расставит их, как ей нравится. Я просил бы тебя прибавить то, что ей будет приятно узнать.

— Хорошо, я напишу, — весело ответил Аллейн и наклонился над столом.

«Достойная госпожа моя, леди Лоринг! — так начал Аллейн. — Господь бог охраняет нас, и милорд здоров и бодр. Он заслужил большую честь перед Принцем, когда на турнире успешно сражался с очень храбрым незнакомцем из Франции.

Что касается денег, то их хватит нам до Монтобана. Заканчивая, достойная госпожа, посылаю Вам мое смиренное уважение и прошу Вас передать то же самое дочери Вашей, леди Мод. Да охраняют вас обеих святые угодники, о чем вечно молится ваш покорный слуга

Аллейн Эдриксон».

— Ты очень хорошо написал, — заметил сэр Найджел, кивая лысой головой при каждой фразе, которую оруженосец читал ему. — Что касается тебя, Аллейн то, если есть у тебя близкий друг и ты хотел бы послать ему приветствие, я могу вложить его в свое письмо.

— Такого друга у меня нет, — печально отозвался Аллейн.

— Значит, у тебя нет родных?

— Никого, кроме брата.

— Ха! Я и забыл, что вы в ссоре. Но разве во всей Англии нет никого, кто бы любил тебя?

— Никого, о ком я смел бы это утверждать.

— И ты сам никого не любишь?

— Этого я бы не сказал, — отозвался Аллейн.

Сэр Найджел покачал головой и мягко про себя улыбнулся.

— Я понимаю, как обстоит дело, — сказал он. — Разве я не замечаю, что ты частенько вздыхаешь и вид у тебя отсутствующий. Она красива?

— О да! — пылко воскликнул Аллейн, который весь задрожал оттого, что разговор принял столь неожиданный оборот.

— И добра?

— Как ангел!

— И все же она тебя не любит?

— Нет, но я не могу утверждать, чтобы она любила другого.

— Значит, ты надеешься?

— Без этого я не смог бы жить.

— Тогда ты должен стараться стать достойным ее любви. Будь смел и чист, бесстрашен перед сильным и кроток со слабым; таким образом, разовьется эта любовь или нет, ты подготовишься к тому, что какая-то девушка тебя удостоит своей любви, а это, говоря по правде, высшая награда, на которую может надеяться истинный рыцарь.

— Да я стараюсь, милорд, — сказал Аллейн, — но она такая прелестная, изящная и в ней столько душевного благородства, что я никогда не буду достоин ее.

— Такие размышления сделают тебя достойным. А она знатного рода?

— Да, милорд, — нерешительно признался Аллейн.

— Из рыцарской семьи?

— Да.

— Берегись, Аллейн, берегись! — ласково заметил сэр Найджел. — Чем выше подъем, тем тяжелее падение. Не ищи того, что может быть тебе не по плечу.