Сэр Найджел Лоринг; Белый отряд: Романы

В те времена людей благородной крови и воспитания связывали отношения, заставлявшие их объединяться против любого злодейства или предательского нападения. В засаде были не солдаты. Одежда и оружие, грубые крики и ярость говорили о том, что это просто разбойники, вроде тех, кто убил англичанина на дороге. Они прятались по рощам и, перекинув через дорогу веревку, подкарауливали одинокого всадника, как птицелов у ловушки, зная, что легко свалят лошадь и зарежут ездока до того, как он придет в себя после падения.

Уже не один путник стал их жертвой. Та же участь постигла бы и незнакомца, не окажись Найджел совсем близко. В одно мгновение Поммерс врезался в кучку негодяев, добивавших распростертого француза, а в следующее — двое из них уже пали от меча Найджела. Тут же от удара по его нагруднику зазвенел кинжал, но Найджел одним взмахом меча перерубил рукоять, а следующим отрубил голову и самому разбойнику. Тщетно бросались злодеи на закованного в сталь человека. Меч его мелькал как молния, а разъяренный конь с горящими глазами, встав на дыбы, бил копытами с железными подковами. С криками и визгом метались разбойники среди кустов, перепрыгивали через валуны, пролезали под ветвями, где лошадь не могла их настигнуть. Наконец банда исчезла так же внезапно, как и появилась, оставив среди истоптанного кустарника четыре одетых в лохмотья тела, и ничто больше не напоминало об их нападении.

Найджел привязал Поммерса к кусту терновника и занялся раненым. Белая лошадь уже поднялась на ноги и ласково ржала, глядя на лежащего хозяина. Сбивший француза с ног сильный удар, только наполовину ослабленный его мечом, рассек ему лоб. Однако шлем, полный воды, которую Найджел выплеснул ему на лицо, набрав ее в журчавшем неподалеку ручье, привел его в чувство.

Раненый был совсем юн, почти подросток, с нежными женскими чертами лица и большими голубыми, как фиалки, глазами, которые тут же с недоумением уставились на Найджела.

— Кто вы? — спросил он. — Ах да, припоминаю. Вы тот молодой англичанин, что гнался за мной на желтой лошади. Клянусь Пресвятой Девой Рокамадурской, чей образок ношу на шее, вот уж не думал, что найдется конь, который сможет так долго не отставать от Шарлеманя. Слушайте, англичанин, ставлю сто крон, что обгоню вас на пятимильном кругу.

— Нет, — ответил Найджел, — подождем, пока вы сможете снова сесть на лошадь, а потом поговорим и о скачках. Я Найджел из Тилфорда, из семьи Лорингов, сквайр и сын рыцаря. А как зовут вас, юный сэр?

— Я тоже дворянин и сын рыцаря. Меня зовут Рауль Деларош Пьер де Бра, отец мой именует себя бароном Гробуа, свободным вассалом благородного графа Тулузского с правом среднего и нижнего суда. — Он сел и протер глаза. — Англичанин, вы спасли мне жизнь, как и я бы спас вашу, если б увидел, что на благородного человека с гербом напала свора рычащих собак. Но теперь я ваш. Чего же вы пожелаете?

— Когда вы сможете сесть на лошадь, вы поедете со мной к моим.

— Увы! Я так и думал, что вы захотите именно этого. Если б я захватил вас в плен, Найджел, — ведь вас так зовут? — я не стал бы этого делать.

— А как бы вы поступили? — спросил Найджел, которому понравились откровенность и учтивость пленника.

— Я не воспользовался бы случайностью, которая отдала меня вам в руки. Я дал бы вам меч и победил бы вас в честном бою, так, чтобы я мог послать вас приветствовать мою даму и рассказать ей о подвигах, которые я совершаю в ее честь.

— Слова ваши благородны и справедливы, — отвечал Найджел. — Клянусь святым Павлом! Не помню, чтобы мне встречался кто-нибудь, кто держался бы более достойно. Только как же нам быть, если я в доспехах, а вы нет?

— Но вы, благородный Найджел, можете их снять.

— Тогда я останусь в одном исподнем.

— Ну, тут все будет по справедливости, я тоже охотно разденусь до нижнего белья.

Найджел задумчиво поглядел на француза, но тут же покачал головой.

— Увы, ничего не выйдет, — сказал он. — Сэр Роберт напоследок наказал мне, что я должен привести вас к нему: ему угодно с вами поговорить. Я очень желал бы сделать, как вы предлагаете, у меня тоже есть прекрасная дама, к которой я хотел бы вас послать. А иначе зачем вы мне, Рауль? Ведь то, что я взял вас вот так, не прибавит мне славы. Как вы себя чувствуете?

Молодой француз встал на ноги.

— Не отнимайте у меня меч, — попросил он. — Я ваш, освобождаете вы меня или не освобождаете. Кажется, я могу сесть на лошадь, хотя голова у меня все еще гудит, как треснувший колокол.

Найджел совершенно не представлял себе, где теперь находятся его товарищи, но он вспомнил, что сэр Роберт сказал ему, чтобы он ехал на солнце и тогда рано или поздно окажется на дороге. И так они отправились в путь. Пока оба неспешно трусили по холмистой равнине, француз совсем оправился, и между ними завязался оживленный разговор.