Серафим Саровский

1921 год отмечен в истории России как год великого голода. Как это было и ранее во все времена, Русская православная церковь и в этот раз, несмотря на трудности переживаемого времени, откликнулась на народное бедствие: «Православная церковь никогда и ни при каких обстоятельствах не проходила мимо постигших русский народ бедствий. Так и ныне, при надвинувшемся на значительную часть России голоде, Церковь должна приложить все силы к облегчению участи страдающего от голода населения»⁷⁹

. В августе 1921-го патриарх Тихон основал Всероссийский церковный комитет помощи голодающим. 19 февраля 1922 года во все церковно-приходские общины из канцелярии патриарха было направлено благословение на передачу на нужды голодающих украшений и предметов из драгоценных металлов, не использующихся при проведении богослужений. Жители Ардатовского уезда Нижегородской губернии, к которому относился Серафимо-Дивеевский монастырь, 5 апреля 1922 года съехались на съезд верующих — 67 делегатов от пятидесяти пяти приходов. Все делегаты проголосовали за оказание немедленной помощи⁸⁰

.

В довольно короткий срок Церковью были собраны значительные средства для закупки продовольствия в голодающие районы Поволжья. Но такое положение дел не устраивало власти — Всероссийский комитет был закрыт и собранные средства реквизированы. Голод ещё более усугубил финансовое положение, но именно эту беду большевики решили использовать в своих корыстных и политических целях, закрыв Православный комитет и взяв ситуацию под свой контроль. 2 января 1922 года опубликован декрет «Об изъятии находящегося в церквях и монастырях имущества, имеющего музейное значение». В дополнение к декрету 26 февраля в «Известиях В ЦИК» опубликовано постановление о необходимости немедленного изъятия из церковных общин всех предметов, состоящих из драгоценных металлов, и даже тех, что священнослужители использовали в проведении богослужений. Этот последний пункт был явно провокационный, вызвавший бурный протест, который власти использовали в своих целях. В ныне хорошо известном письме Молотову Ленин 19 марта писал: «...изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть проведено с беспощадной решительностью, безусловно, ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше, надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать»⁸¹

.

Осторожно и методично с середины марта началась кампания по изъятию церковных ценностей в Темниковском уезде. 6 апреля Уездная комиссия по изъятию церковных ценностей под руководством председателя исполкома В. Е. Куникеева приступила к исполнению своих обязанностей. Начали они с самой богатой православной общины — Саровской. Было изъято: серебра 9 пудов 23 фунта; 23 шт. жемчуга; 2 шт. аметиста⁸²

. Следует отметить, что комиссия потревожила мощи преподобного Серафима — 23 жемчужины изъяты из раки, а два аметиста сняты с туфель преподобного.

Получая сведения из регионов о ходе изъятия, советское руководство поняло, что достичь многомиллиардных результатов не удаётся. 26 марта Троцкий направляет в политбюро секретную записку, в которой, в частности, отмечает: «По телеграммам, печатающимся в газетах, совершенно ясно, что во многих местах изъятие ценностей происходит фиктивно, т. е. изымают ничтожную часть ценностей, не покушаясь на главные, и таким образом достигают “мирного” изъятия. Необходимо послать инструкцию на места о том, что за неполное, т. е. согласующееся с декретом изъятие отвечают местные органы, как за преступное нерадение. Во всех тех местах, где одно поверхностное изъятие произведено, нужно требовать второго изъятия полного и решительного»⁸³.