Серафим Саровский

Притязания первых были признаны необоснованными, но оказалось, что и настоятель монастыря по закону 1649 года не имел права покупать земли от инородцев. Поэтому все земли подлежали передаче в казну. Вот такое обескураживающее решение, которое любого повергнет в уныние. Но не таков был иеросхимонах Иоанн, он продолжал борьбу за существование монастыря и обращается в Сенат. В октябре 1730 года сенаторы Михаил Голицын, Алексей Черкасский, Иван Барятинский, Андрей Ушаков и Василий Новосильцев (все эти люди заслуживают поимённого упоминания, так как благодаря их заступничеству и ходатайству Саровская пустынь продолжила своё существование)¹⁷

подготовили доклад на имя императрицы Анны Иоанновны. Они «дерзнули» сделать предложение «не соблаговолит ли Ваше Императорское Величество, для не имущества доходов и крестьян и руги, те земли за оною Пустынью утвердить вечно, другим не в образец». Доклад был поднесён императрице 25 октября. Ознакомившись с ним, государыня собственноручно начертала на нём: «Учинить по сему».

Так воля императрицы наконец поставила точку в этом очень важном вопросе. Опережая настоятеля, в Саров полетела депеша с радостной вестью. Настоятель Иоанн объявил 25 октября праздничным днём и как бы в напоминание о том, что более чем на 90 процентов земельные владения покрыты лесом, монашествующие назвали торжества «Лесным праздником». В Саровской пустыни ежегодно в этот день совершалась торжественная служба со всенощным бдением и благодарственным молебном.

Покончив с таким важным делом, Иоанн принялся за установление порядка внутри монастыря. Ещё в 1711 году по рекомендации царевен Марии и Феодосии он принял к себе в обитель иеродиакона Симонова монастыря Иосию. Мирское имя его Яков Самгин, происходил из купеческого сословия города Елатьмы. На первых порах он показал себя с хорошей стороны и начиная с 1715 года во время своих отлучек настоятель оставлял за себя иеромонаха Дорофея, а казначеем был поставлен Иосия. Спустя десять лет, пользуясь многодневными отлучками настоятеля, Иосия самовольно построил для себя в четырёх верстах от монастыря пустынную келью. Спустя ещё три года, оставшись за настоятеля, Иосия пытается организовать свой монастырь и переманить монашествующих к себе на пустынное место. Последователи у него, конечно, были, но из этой затеи ничего не получилось. Хотя Иосия и покаялся перед настоятелем, от своего замысла он не отказался. После того как за Иосией стали присматривать иеромонахи Дорофей и Ефрем, он затеял интриги по дискредитации Иоанна и его помощников, при этом перебрался на жительство к себе в пустыню. Сторонники Иосии приходили к нему как к духовнику. Среди них был и монах Георгий (Зварыкин), живший некоторое время при императорском дворе и имевший на руках какие-то запрещённые бумаги. Иосия порекомендовал ему показать эти бумаги бывшему за настоятеля отцу Дорофею и Ефрему и спросить у них, что с ними делать. Саровские монахи не сочли бумаги важными и вернули их хозяину. Тогда Иосия посоветовал Георгию тайно положить бумаги под Святой престол церкви и никому об этом не говорить. Спустя некоторое время, а именно в июне 1731 года, Иосия, прослышав о вакантной должности строителя в Николо-Берлюковской пустыни под Москвой, отправляется к своим благодетелям, с помощью которых и получает эту должность.

Убрав и эту смуту за монастырские стены, Иоанн задумался над своим уходом от управления обителью, благо есть и достойный преемник — иеромонах Дорофей.

В 1730 году происходит событие, которое имело далекоидущие последствия для монашествующих нескольких обителей и для многих высокопоставленных лиц. Первоначальник Иоанн, находясь в Москве по земельным делам, зашёл к купцу Максиму Шелягину как к возможному благотворителю. Увидев у Максима тетради, в которых были написаны рассуждения о русском монашестве, выпросил их на время и отправил записки в Саров с монахом Аароном для снятия копии. В обители Иосия, исполнявший обязанности временного правителя, призвал к себе монашествующих Сильвестра, Георгия, Ефрема и Феофилакта и распорядился сделать копию.

Следует сказать, что автором записок о монашестве являлся архимандрит Маркелл (Радышевский)[58], пытавшийся полемизировать с официальной Церковью по поводу проводимых реформ, за что оказался в опале, а его сочинения были запрещены. Обо всех этих тонкостях отец Иоанн, вероятно, не догадывался. Тетради взял «...спроста для того, что де в тех писано о монашестве». По получении тетрадей из Сарова вернул их хозяину и за хозяйственными заботами забыл об их существовании...