Серафим Саровский

Что касается отца Серафима, неудивительно, что начиная с 1807 года старец замкнулся, прекратил всякое общение как с монашествующими, так и с мирянами (узкий круг доверенных людей, вероятно, всё же существовал). Можно предположить, что отец Серафим прекратил посещать и саму обитель. Так называемый «столпнический» период, предположительно, приходится именно на 1807—1810 годы. Вот что сообщал касательно столпничества игумена Исайя II в письме Авелю (Ванюкову) в декабре 1848 года: «Отец Серафим, когда только начал пустынную отшельническую жизнь в отдалённой от монастыря келии, то имел правило молитвенное чрезвычайно продолжительное, по его словам, одному близкому тогда монаху Авелю (выходец из казанских мещан, в монастырь поступил в 1797 году, пострижен 3 сентября 1804-го¹⁴⁹, умер тридцати девяти лет от роду 26 августа 1809 года¹⁵⁰. — В. С.) сказанных, именно: стоял неподвижно по 17 часов, и в таком положении подвизался более трёх лет неизменно, с 1804-го по 1808 год; а когда от напряжения ноги его отекли, сделались в ранах, то он такое правило уменьшил. Вот в последствии и повторял Старец в своей беседе:

“Было время Серафим стоял в своём правиле боле тысячи дней, как камень, неподвижно” (подчёркнуто в оригинале. — В. С.). Эти слова и теперь у некоторых на памяти»¹⁵¹.

Как воспринимать слова игумена Исайи, ещё предстоит выяснять — именно он был долгие годы казначеем и доверенным лицом Нифонта, и именно при нём закончилось пустынножительство.

В Историко-краеведческом музее Сарова в зале истории монастырского комплекса находится карта лесных владений обители, выполненная в 1867 году. На ней ясно обозначен «Камень отца Серафима». 1867-й — это год правления игумена Серафима (Пестова)[78], почитателя старца. Вероятно, именно он был инициатором и покровителем написания «Жития», изданного в 1863 году. Без всяких предположений можно сказать, что он поддерживал Дивеевскую обитель в её борьбе с кознями иеромонаха Иоасафа (Толстошеева). И именно при нём в Саровской пустыни возобновилось почитание отца Серафима, что явно видно в обозначении святого места на географической карте. Камень старца Серафима действительно существовал.

После издания биографии подвижника в 1841 году иеромонахом Сергием, где впервые упоминается стояние на камнях, духовными властями, видимо, производилось некое дознание. В архиве монастыря существует черновик письма игумена Нифонта (без даты):

«Тамбовской Д. Консистории члену, Соборному ключарю Протоиерею Никифору Телятинскому и города Кадома Протоиерею Иоанну Розанову.

По прочтению мною Жизнеописания покойного иеромонаха Серафима, составленного неизвестным мне лицом, объяснить имею честь, что те обстоятельства из жизни сего, кои могли быть видимы я не отвергаю, а о невидимых бывших ему духовных видениях и о том, как он в пустыне якобы тысячу дней и ночей на камнях молился, неизвестен»¹⁵².

Как это рассудить?

Вопрос остаётся открытым, но при любом варианте ответа можно сказать, что элемент столпничества в биографии отца Серафима присутствует.

Период столпничества, вероятнее всего, приходится на годы с 1807-го по 1810-й. Именно тогда новый строитель Нифонт начинает разборку старых и строительство новых келий на северной стороне монастырского периметра, и, как следствие, возникает нехватка жилых помещений для монашествующих. Описывая именно эти годы правления строителя Нифонта, монастырский летописец Иаков (Невельской) спрашивал: «Враги ли ему домашние его?»¹⁵³

Под этими словами скрывается то, что «оппозиционеры» начали анонимную войну, поставляя в приёмную епископа письма без подписи. Видимо, несколько лет потребовалось строителю для подчинения братии своей воле.

В «Житии» читаем: «Вот строитель сзывает монастырский собор из старших иеромонахов и вопрос о причащении о. Серафима предлагает на рассуждение». По решению собора отец Серафим 8 мая 1810 года вернулся в стены монастыря¹⁵⁴. Документального подтверждения этому пока не обнаружено, но можно предположить, что к этому времени строитель Нифонт сумел укрепить свои позиции во всех отношениях, доказательством чего служит осуществление столь решительных действий. Но всё равно «многопартийность» в Саровской пустыни существовала ещё много лет. Так, Пётр Казанский в своём «Очерке жизни архимандрита Антония, наместника Свято-Троицкой Сергиевой лавры» пишет: «Братство саровское при поступлении в него Медведева (мирская фамилия отца Антония, год вступления в пустынь — 1818-й. — В. С.), к сожалению, делилось на несколько партий: была партия игуменская, была партия казначейская, были и другие партии. Сближение с лицом одной партии навлекало неприязнь лиц, принадлежавших к другой партии»¹⁵⁵.