Серафим Саровский

В Саровской пустыни проживал удивительный иеромонах. Почти ровесник Прохора Мошнина родился в 1752 году в Астрахани, в купеческой семье, «приватно обучался арифметике, российской грамматике, логике и другим частям философии с риторикою». В Саровский монастырь поступил в 1777 году, в мантию пострижен в 1782-м с именем Мелетий[73]

. В 1793 году, уже иеромонахом, он предпринимает первое среди саровских монахов паломничество к Святым местам. Отец Мелетий возвращается в Саровскую пустынь из путешествия в августе 1794 года. И в августе этого года отец Серафим уходит «совершенно на житие в пустыню». Повлияло ли на решение отца Серафима пустынножительствовать возвращение этого паломника, сказать трудно. До своего перехода в Арзамасский Высокогорский монастырь в 1800 году на должность строителя паломник по Святым местам в тиши Саровской пустыни написал книгу «Путешествие во Иерусалим Саровския Общежительныя Пустыни иеромонаха Мелетия в 1793 и 1794 году». Книга издавалась дважды в московской типографии А. Решетникова в 1798 и 1800 годах и занимала почетное место в монастырской библиотеке. Но, вероятно, беседы и рассказы путешественника легли на сердце отца Серафима — отсюда и названия святых мест на Саровской земле. По возвращении из дальнего странствования отец Мелетий с благословения настоятеля завел обычай, увиденный им на Святой земле, — на Страстной и Светлой неделе начинали употреблять 12 бил. «В вечер Страстной субботы, после келейного правила 12 мальчиков одетых в белые новые балахончики с таковыми же новыми на головах платочками, узкие… коих только черные, отправляются к нарядчику монаху, который и выдает им эти била и каждому по молотку. Мальчики била эти поставляют на равном разстоянии вокруг собора и каждый близ своего била заготовляет кучу смоляных сосновых дров. Дрова эти они с начала благовеста к заутрени во время полунощницы зажигают немного. Потом ко времени крестного выхода разжигают все эти кучи и таким образом освещается весь монастырь. Когда же начнется звон во все тяжкие, то мальчики начинают мерно и стройно бить каждый в свое било и продолжают до тех пор пока кончится звон на колокольне по данному из алтаря на колокольню пономарем знаку (колокольчик в 30 фунтов).

Вообще бьют в била эти в продолжении всей Светлой седмицы тогда только, когда бывает на колокольне звон во вся. После первой воскресной заутрени била эти мальчики переносят к братской трапезе и поставляют к крыльцу оной по обе стороны по 6-ть в ряд и так бьют во оные во время каждого звона на колокольне или во время заутрени и обедни, после обедни при выходе братии с Артосом и иконою в трапезу и из трапезы в собор, во время крестных ходов в понедельник, среду и пяток: таким образом употребление сих бил продолжается до субботы. В этот день в последний раз вместе со звоном по выходе братии из трапезы в келлии (так как входа братии опять в собор не бывает уже) мальчики, пробив последний раз в свои била, относят оные опять к нарядчику. Платье же им отдается в собственность. При этом надобно сказать, что к Св. Пасхе всем рабочим выдаются новые балахоны и платки»^{348}

. Вот такой интересный и красивый обычай был введен в Саровской пустыни по примеру монастырской жизни на Святой земле и чему был свидетелем отец Серафим.

В 1796 году отцу Серафиму предлагалось место настоятеля в Алатырском Троицком монастыре. Прямых подтверждений этого факта не обнаружено, но существует упоминание об этом в переписке А. Д. Иноземцева и Алатырского архимандрита Мефодия^{349}

. Как известно из житийной литературы, отец Серафим отказался от предлагаемой должности, и вместо него отправлен был иеромонах Авраамий[74]

.

Следует отметить, что более тридцати воспитанников Саровской пустыни были направлены во многие монастыри России на должности настоятеля или казначея. Среди них наиболее известны: преподобный Феодор Санаксарский, преподобный Назарий Валаамский, игумен Маркеллин Клопский, иеромонах Мелетий Иерусалимский. И многие-многие другие, распространившие славу Саровской пустыни по всей стране. «О Саров! Саров! Не только колыбель монашества: но ты Академия монашества!»^{350} — восклицал в одном из писем в адрес саровского начальства архимандрит Антоний (Медведев).

После упоминания о «раскольниках» следует сказать, что в Саровской пустыни оставалось многое от древнерусской церкви: это и знаменный распев, четки лестовки, короткие полумантии и т. д. Порой старца Серафима причисляют к тайным старообрядцам, но все доводы легко опровергаются.