Серая Дымка

– Кажется, сердце… – пятилась Галина к мужу, подтягивая оторванный рукав к плечу, – она что-то говорила про девушку из… света. Если вам скажет, не верьте. Померещилось, наверное. – Никакой няни Кати за спинами Вадима и Гали уже не было.

– Мамаша, вы хоть детку свою уведите! Чего малышу на такое смотреть?

Только сейчас Вадим и Галя заметили стоящего у двери в квартиру Мишу. Его черные глаза впивались в родителей со спокойной улыбкой на мудром личике.

Глава четвертая

«Сомнолог»

После случая с гипнозом, наваждением, проекцией или еще Бог знает чем, Галя рассказала мужу о телефоне психотерапевта с визитки. Что там особый санаторий, а не психушка. Почему бы не попробовать? «Ну что мы теряем!? Нам уже нечего терять».

Они собрались в дорогу следующим же утром, проведя бессонную ночь в детской Миши. Спать решили поочередно, по три часа, сменяя друг друга. Разложив гостевые раскладушки коротали ночь за просмотром киношек и чтением всякой ерунды в интернете. А с наступлением утра, покидали первую попавшуюся одежду, если придется остаться на ночь. Санаторий находился за московской областью, более ста пятидесяти километров в дороге. Вадим предупредил по почте коллег, что простудился и берет больничный.

Прибыв в указанное место, Буряковы сворачивали от одной деревни к другой, промахнувшись с нужными поворотами пять раз, пока не выехали к постройке, напоминающей частную виллу. Резные ворота из витого чугуна высотой в шесть метров открылись электрическим приводом. Санаторий – вилла был выстроен из красивого белого камня, отделанный скандинавскими плитами, имитирующими природный износ с зеленоватой патокой. Крыша с башенками и ветренными флигелями, ухоженные газоны посреди соснового леса. Психушка напоминала дорогой отель с ухоженной территорией, альпийскими горками, фонтанами и беседками.

Минуя центральный вход, Буряковых встретила одна из администраторов. Она взяла их документы и подготовила договор. Кофе – леди сервировала чай с зефиром в шоколаде у гостевых диванов на золоченом столике. Через двадцать минут ассистентка проводила напуганную притихшую семью к кабинету Слаквы.

– А вы у нас семья Буряковых! Давайте знакомиться, – протянул руку высокий мужчина в костюме. Ему было около сорока. Голова круглая с небольшими проплешинами от седых висков. Он говорил неторопливо и вкрадчиво, видимо, как все психологи. Желая оставаться для каждого своего пациента, другом, соратником, жилеткой для слез, подушкой для объятий, священником для исповеди. – Меня зовут Артур Артурович Слаква, главный врач, профессор психиатрии. Со всеми первичными посетителями предпочитаю встречаться лично. Прошу в мой кабинет, проходите. – Слаква жестом пригласил встревоженную семью проследовать за резную дверь со стеклянным витражом. Цветная мозаика стекла светилась на солнце и, если как следует приглядеться, обязательно увидишь в узоре диких орланов, парящих над прериями.

Проходя в кабинет Слаквы, Буряковы продолжили рассматривать лепнину потолка в стиле барокко, золотые канделябры люстр, высоченные окна от пола до потолка с видом на сосновый лес. Стены сплошь покрывали светильники: от крошечных до огромных. Больше пятидесяти и все они были включены, несмотря на середину дня. Обстановка кабинета тоже была странной. Галя заметила, что все фотографии и картины висят на стенах вверх ногами. Такая же ситуация с часами и любым предметом, что можно было устойчиво поставить. Они стояли перевернутыми: сервизные чашки, покрыты на перевернутых днищах блюдцами; телевизор без звука с рекламным роликом санатория. Теперь Галина поняла, что и витраж в двери был сложен так же неправильно. И то были не белые орланы, а льдины посреди океана. Слаква пояснил, – такая обстановка заставляет активнее работать мозг. Все, что для головы непривычно, обрабатывается иначе, пока не станет обыденным.

– Наш сын так делает! Все предметы ставит вверх ногами… Почему?.. И у вас здесь так же… Это особый диагноз? – взволнованно начала разговор Галя охрипшим от вчерашнего ора на лестничной клетке голосом.

– Скорее особый сигнал миру. – Подумав, ответил врач.

– Какой сигнал? Что пора пациентом в дурку! Теперь в этом окружении и он стал бы нормальным. – Ерничала Галина.

– Мы здесь никого не называем пациентами. А то, что для вас кажется непривычным, для наших гостей норма. Или вы принимаете их мир, или они ваш.

– А ваш? – Не унималась Галя, – у вас мир, разве не такой, как у нас или у них?

– Мой мир всегда где-то между. Я нейтральный рефери. Никого не сужу, и не принимаю ничью сторону, только констатирую увиденные мною факты. Прошу, располагайтесь на диване, – Слаква уселся в кресло на тонких золотых ножках. Кресло было выполнено из красного бархата с широким подголовником. – У нас повсюду постелены ковры из шерсти альпак. Малыш может разложить свои игрушки рядом с вами, если вы не захотели оставить его в детской комнате.

– Он не будет играть, спасибо, – ответила Галя.