Серая гора

— Ну, прежде всего, это очередной иск. На протяжении миллионов лет этот валун был частью горы Энид, она находится милях в сорока отсюда, в округе Хоппер. Года два назад они начали там открытые разработки, взорвали и срезали вершину горы и выкопали уголь. А четырнадцатого марта прошлого года в четыре часа утра бульдозер, принадлежащий безответственной, можно сказать, бандитской компании под названием «Стрейхорн коул», начал расчищать там площадку, убирать камни, причем безо всякого разрешения. И этот огромный камень сорвался и рухнул вниз, в долину. Благодаря размеру он все набирал скорость и катился вниз по крутому склону. — Донован указал на крупномасштабную карту, висевшую рядом со снимком. — И примерно в миле от того места, где его зацепил бульдозер, врезался в этот маленький трейлер и раздавил его. А там, в спальне, находились два брата: Эдди Тейт одиннадцати лет и Брэндон Тейт, которому было восемь. И, как понимаете, оба крепко спали. Отец их отбывал срок за изготовление мета, мать находилась на работе — была продавщицей в ночном магазине. Мальчики погибли мгновенно, их раздавило в лепешку.

Саманта с ужасом взирала на снимок.

— Но это… просто чудовищно.

— Да, так и есть. Жить рядом с открытыми разработками крайне опасно. Земля дрожит, ходит ходуном, в фундаментах появляются трещины. Угольная пыль висит в воздухе, толстым слоем покрывает все вокруг. Колодезная вода становится оранжевой. Со склонов гор то и дело срываются камни. Года два тому назад я вел дело в Западной Виргинии. Некие мистер и миссис Герцог вышли из дома теплым субботним днем посидеть у бассейна. И тут откуда ни возьмись слетел валун весом в тонну и рухнул прямо в бассейн. Их окатило с головы до ног. Бассейн растрескался и пришел в негодность. Мы выиграли иск против компании, выбили из нее деньги, но совсем немного.

— Ну а иск против «Стрейхорн коул» вы подавали?

— Конечно подали. В понедельник едем в Колтон, на заседание окружного суда.

— Компания не хочет разрешить спор мирным путем?

— Компанию уже оштрафовали наши бесстрашные надзорные органы. Наказали их на двадцать тысяч баксов — видно, заранее договорились о сумме. Нет, на мировую они не пойдут. Вместе со своей страховой компанией предложили выплатить пострадавшей стороне сто тысяч долларов.

— Сто тысяч долларов за двух убитых детей?

— Убитые дети мало что стоят, особенно здесь, в Аппалачах. Никакой экономической ценности они не представляют, поскольку не работают. Это перспективное дело с точки зрения штрафов — капитализация «Стрейхорн коул» составляет полмиллиарда долларов, — и я собираюсь выбить из них миллион или два. Но умники, принимавшие законы для штата Виргиния, еще много лет тому назад решили установить предел при начислении штрафов.

— Да, вроде бы помню, проходили в колледже.

— Предел составляет 350 тысяч долларов, вне зависимости от того, насколько преступными были действия ответчика. Просто подарок всем нашим страховым компаниям.

— Вы говорите прямо как мой отец.

— Так вы хотите есть или мы будем просто так стоять здесь целый час?

— Что-то расхотелось. Потеряла аппетит.

— А вот я — нет. — Они уселись за стол и взяли сандвичи. Саманта откусила крохотный кусочек, аппетит у нее действительно пропал.

— А как вы пытались уладить дело мирным путем? — спросила она.

— Сказал, чтобы выложили на стол миллион, они ответили, что больше ста тысяч не дадут. На том и распрощались. А нанятые угольной компанией страховые адвокаты упирают на тот факт, что семья вела себя неосторожно, что нечего было размещать трейлер в опасной зоне. И еще они очень рассчитывают на то, что большинство присяжных в наших краях или побаиваются больших угольных компаний, или же втайне поддерживают их. Когда судишься с угольной компанией в Аппалачах, далеко не всегда можешь рассчитывать на беспристрастность жюри присяжных. Даже те, кто презирает эти компании, предпочитают об этом молчать. Почти у каждого есть родственник или друг, который на них работает. Вот и наблюдаешь весьма любопытную динамику в зале суда.

Саманта отщипнула еще кусочек и оглядела комнату. Все стены были завешаны увеличенными цветными снимками и картами. На некоторых отмечены даты судебных заседаний, другие, очевидно, только ожидали, когда состоится процесс.

— Все здесь напоминает мне офис отца. Таким он когда-то был.

— Маршал Кофер, я посмотрел в Интернете. Некогда был весьма известным адвокатом.

— Да, был. Я еще девчонкой, когда хотелось повидаться с ним, приходила к нему на работу. Ну, если он был в городе, конечно. Работал без выходных, возглавлял крупную фирму. И когда не мотался по миру, расследуя очередную авиакатастрофу, сидел у себя в офисе и готовился к новому процессу. У них было большое, загроможденное мебелью помещение, и да, вспомнила, они тоже называли его военной комнатой.

— Не я придумал этот термин. Он всегда был популярен в адвокатской среде.