Серая Площадь

– Узнал старого друга, ты не так плох, как я думал.

Рассмеявшись, друзья горячо обняли друг друга. Но столь долгожданная встреча не стала для Эрика приятным сюрпризом. Несмотря на то что прошло всего несколько лет, смерть лучшего друга тяжёлым грузом поселилась в его душе. Раз в месяц, а бывало и чаще, он вспоминал о том проклятом дне, когда Питер ушёл из дома и уже больше никогда не возвращался обратно. Несчастный случай в лице пьяного водителя унёс тогда не только жизнь совсем ещё юного человека, но и крепкую дружбу.

– Совсем не весел, – Питер Аддерли театрально покачал головой, – а ведь сегодня главное событие года – бал у Мандериуса.

– Неужели тебе совсем не интересно, как я здесь оказался? – Эрик не мог поверить своим ушам, что его друга тоже охватила праздничная лихорадка. Однако Питер лишь натянуто улыбнулся и безмятежно произнёс:

– Всё гораздо сложнее, чем тебе кажется.

– И с каждой минутой становится запутаннее. Ты – прямое тому доказательство.

– Слушай, – поведение друга в один миг изменилось, – здесь нам спокойно не поговорить, – голос Питера дрогнул, – пойдём ко мне? Я так понимаю, ты всё равно никуда не торопишься. Посидим до вечера, а там и бал.

– Как скажешь, – Эрик пожал плечами и грустно добавил: – но я приглашение ещё не получил.

– Я тоже, – Питер весело подмигнул другу, – но ты особо не переживай на этот счёт, Мандериус точно знает, где я живу, и принесёт его ко мне домой. Не лично, конечно, а через посыльных. Я в этом уверен.

– А мне? – Эрик встревожено глянул на друга. – Они принесут?

– Я думаю, что доставят. Мандериус из тех, кто всё знает наперёд. И думаю, что он захочет пообщаться с вновь прибывшим человеком, – успокоил его Питер.

Идти долго не пришлось. За центром Серой Площади, на повороте к возвышающемуся замку Мандериуса, между каменной дорогой, ведущей в диковинный сад, и узкой лесной тропинкой, находилась маленькая улица без названия, на которой и жил друг Эрика. Улица была без преувеличения крошечной и состояла всего из шести одноэтажных домов, которые были пронумерованы римскими цифрами. Примечательно было и то, что возле каждого сооружения стоял мелкий голубой сарай. Друзья прошли три абсолютно идентичных по своему дизайну дома (все они были выложены из красного кирпича, с белой крышей и тянувшимся в небо дымоходом), четвёртый, отличающийся от близнецов-домов только неухоженной лужайкой, и принадлежал Питеру.

– Смело заходи. И чувствуй себя как дома! – Улыбнулся белоснежной улыбкой Питер, – и не наступи на моего пёсика. Он не любит гостей.

– Пёсика?

– Да, – Пит почесал макушку, – назвал Жульеном. И не бойся его – он, может быть, и здоровый, но своих не трогает.

– Утешил, – хмыкнул Эрик, – не думаю, что я для него свой.

Внутри небольшого дома, так же как и снаружи, чувствовался неудержимый нрав и нечистоплотный характер друга – в углу свисала прозрачная паутинка, а на столе длинным рядом скопились грязные чашки, видимо, ожидающие своего часа, когда их хозяин наконец помоет. На диване и на полу были разбросаны разные журналы, прочитать которые так не терпелось Эрику. На одном из них красовалась изумрудная надпись: «МАНДЕРИУС И ТРИДЦАТЬ С НИМ НЕСЧАСТИЙ».

– Я думал, все любят Мандериуса, – задумчиво протянул Эрик, вглядываясь в рычащую темноту под журнальным столиком Питера.

– Конечно, любят. Здесь нет ни слова о чужой судьбе. Только про Мандериуса. С ним всегда происходили плохие события, вот автор этого журнала нам немного и рассказал о его жизни.

– А мне можно почитать?

– Конечно, что за вопрос?

Питер протянул журнал Эрику и ушёл на кухню. Вслед за ним, роняя маленький стол и поджимая под себя короткий дугообразный хвост, рванул рыжий косматый пёс, не просто огромных размеров, а исполинских. Эрик ещё долго гадал, как пёс столь колоссальной величины смог поместиться под столь махоньким столиком. Ко всему прочему, Эрик так и не смог до конца разобрать породу необычного любимца друга. Жульен походил на сенбернара, скрещенного с чау-чау.

В кухне раздалось громогласное требовательное рычание и непонятные булькающие звуки – Эрик пришёл к выводу, что собака принялась за еду. Почти сразу за бульканьем послышалось, как включилась вода, а затем раздалось звонкое дребезжание чашек – Питер всё же решил их помыть. Открыв «МАНДЕРИУС И ТРИДЦАТЬ С НИМ НЕСЧАСТИЙ», Эрик начал изучать статью. Действительно, жизнь великого м-ра Джоува Мандериуса не была на вкус сладкой и вкусной, как мёд. Скорее наоборот. В сорок тысяч лет (Эрик несколько раз перечитал указанные цифры в журнале, чтобы убедиться, что всё верно и ему не показалось) древний маг потерял жену и своего малолетнего сына, а спустя три года группа магов, последователей А., убила младшего брата – его тело так и не было найдено. Как Мандериус лишился ребёнка, в статье не говорилось, лишь вскользь упоминалось про «горе в семье».

– Неужели и здесь можно умереть?

– Что ты говоришь? – Питер выглянул из кухни. – Я тебя не слышал, вода помешала.

– Я думал, что в этом мире не существует «смерти». Ведь все здесь уже и так умерли.