Серая сталь

– Пушки. – Николай кивнул. Правда специальные. Конструкции генерала Мосина. Калибр восемь линий, он на мгновение замялся, переводя значение в метрическую систему, – это чуть больше двадцати миллиметров, или восьмидесятый калибр в вашей системе. Чем-то похожа на пулемёт, только стреляет разрывными снарядами.

– Ого! – Декстер уважительно покачал головой. – Серьёзная штука. Нам бы такая совсем не помешала.

– Да зачем вам такой агрегат? – Александр Михайлович пожал плечами. Серьёзных противников у вас нет, последняя война закончилась бог знает, когда.

– Банды. – Коротко пояснил шериф. – Европа разорена, и не скоро поднимется, грабить там нечего и некого, так что все бандиты подались оттуда к нам, поскольку в Российской империи их совсем не жалуют.

– Насчёт бандитов вы конечно же правы, но вот разных жуликов, и аферистов, по тем же причинам, предостаточно. – Александр вздохнул. – Понаехало всякого отребья. В Петрограде говорят шагу нельзя ступить, чтобы не нарваться на такого вот просвещённого европейца. В кармане дыры, в голове одни деньги, а всё туда же, учит как жить.

– Самый страшный грех, на мой взгляд. – Питер улыбнулся. В старой Европе это вообще типа болезни. Всех учат жить, и при этом сами же свои правила не выполняют.

– Смотрите, как бы вас эта зараза не захлестнула. – Александр остро глянул шерифу в глаза. – Сейчас отстроитесь, накопите силёнок, да решите, что мир поделён неправильно. У вас же в руководстве, в основном, те же английские аристократы, а они успокаиваются только в могиле.

– Да возможно. – Декстер отложил ложку, и выпрямился, глядя прямо в глаза Александра. – Надеюсь, что нам не придётся пересечься в таких печальных обстоятельствах.

– Нам скорее всего нет, но нужно молиться чтобы не встретились наши дети, которые возможно не будут знать, что за океаном живот вполне приличные люди. – Николай развёл руками. – То есть бояться, прежде всего, следует тех, кто вам будет рассказывать какие вокруг все плохие, и почему именно пуля поможет им стать лучше.

– А вам?

– Мы, господин Декстер живём в настолько многонациональном государстве, что любая попытка одних, определить правила для других иначе, чем через выработку общих для всех норм поведения, обречена на провал. Мы не покоряем народы, мы их вбираем себя словно губка, и обогащаемся их культурным и человеческим потенциалом, а в свою очередь обогащаем их своим багажом. То есть никаких двойных стандартов, типа это – для белых, а это – для чёрных. Возможно ли в Америке, чтобы жена белого президента была скажем негритянкой?

– А у вас? – Шериф ухмыльнулся, представив себе эту картину.

– Жена предыдущего царя – Василия четвёртого, была черкешенкой. Это такое малочисленное племя на границах империи, а ныне здравствующая царица – Тасья родом из небольшого городка в Белой Руси, по происхождению – из поморов. Это, как если бы супругой вашего президента была индианка, причём откуда-нибудь из северной Канады. Да конечно биография кандидаток проверяется поминутно, а здоровье ещё тщательнее, но каждая девочка в стране знает, что может стать женой царя.

– Великая русская мечта? – Шериф расправившийся к тому времени с супом отставил тарелку в сторону, и поставил перед собой огромный стейк.

– Ну, почему же? – Николай улыбнулся. – Великая русская мечта, чтобы жить в мире, где не будет войн, и чтобы не провожать сыновей, братьев и отцов на смерть. А всё остальное вторично. Кстати насколько я знаю, случаев отказа участвовать в царских смотринах довольно много. У многих девушек к этому возрасту уже есть возлюбленные, или вообще собственные планы на жизнь не предполагающие скорого замужества. Кроме того, быть женой наследника престола, а в последствии царицей, это огромная ответственность. Она как бы олицетворяет женскую часть государства. Её мягкость, снисхождение и доброту. Дома призрения, больницы и школы, всё это находится под высочайшим патронатом императрицы, и княжон. Кроме того, питание в армии, тоже курируется ими, и бывает вороватые интенданты стоят на коленях в Малом Дворце вымаливая прощение.

– И как эффект? – Заинтересовавшийся шериф даже отложил в сторону вилку.

– Ну вы же понимаете, что до покоев императрицы Тасьи доходят лишь те, кто достоин второго шанса в жизни? И кстати, приговоры малой канцелярии, так называется аппарат императрицы, как правило, очень жёсткие.

– Женская мстительность я полагаю? – Питер Декстер улыбнулся.

– Ни в коей мере. – Николай расправившийся к этому времени с первым, вытер губы салфеткой, и дал знак чтобы несли второе. – Просто все знают, что преступления, касающиеся самых беззащитных слоёв общества, наказываются гораздо строже. То есть, существует некая граница, за которой, преступника карают, уже с максимально возможной строгостью. Скажем, украсть разово из помощи сиротам, такое возможно и простят, после возмещения ущерба, а вот то же деяние, совершённое много раз, приведёт к длительному сроку на каторге, бежать с которой невозможно. Просто некуда. Или служкой в отдалённый монастырь.

– Ну, монахом это ещё куда ни шло.