Сердечный переплет

Вообще-то он сидит далеко от меня, но на классных часах все рассаживаются как попало, чтобы отдохнуть от надоевших мест. Конечно, наша классная каждую четверть меняет крайние ряды местами, а жителей среднего – вариантами: якобы постоянно смотреть на доску под одним и тем же углом вредно для зрения. Так что мы не особенно успели устать от своих мест, но грех было не воспользоваться возможностью посидеть где-то еще.

– Что? – лениво отозвалась я.

– Ты в курсе, что у тебя хвост зеленый?

– Очень смешно! – фыркнула я.

– Я серьезно, – не унимался тот. – Ты, видать, где-то к краске приложилась?

– Ни к какой краске я не прикладывалась!

– Не веришь – сама посмотри!

Смотреть я, естественно, не стала, чтобы не доставлять Ерохину удовольствия и не становиться причиной ржания его дружбанов. Но сомнения он во мне посеял, и весь классный час я просидела как на иголках. Дядечку с правилами я слушала вполуха, меня бросало то в жар, то в холод при мысли, что я сижу с испачканными зеленой краской волосами, а весь класс это видит и потешается за моей спиной.

Ленки рядом не оказалось – она демонстративно уселась со Светкой – и попросить установить истину мне было некого. Но даже предательство подруги на фоне зеленых волос отошло на второй план, и я еле-еле дождалась окончания мероприятия – мне показалось, что классный час шел вовсе не час, а добрых полтора или два.

Дяденька в форме наконец попрощался и с достоинством удалился, напоследок еще раз напомнив нам о необходимости соблюдать Правила дорожного движения. Все облегченно выдохнули и начали шумно собираться по домам, торопясь покинуть порядком надоевшие школьные стены. Только я никуда не торопилась, с увлеченным видом копаясь в сумке – тянула время, чтобы выйти из класса последней. Когда за партами никого не осталось, я наконец перекинула волосы вперед и убедилась: Ерохин ради разнообразия не прикалывался, я действительно где-то прислонилась к зеленой краске!

Правда, масштабы бедствия были не столь велики, как я успела себе вообразить – хвост оказался не полностью зеленым, лишь на отдельных прядях откуда-то взялась липкая краска. Где я умудрилась найти ее в школе, в которой с лета не проходило никакого ремонта, оставалось загадкой. Для этого надо иметь особый талант, и я, несомненно, им обладала! Мысль, будто Ерохин влюбился, принес с собой краску и испачкал мои волосы, чтобы привлечь внимание, я отмела как полностью бредовую.

Попробовав оттереть краску бумажным платком, я убедилась, что делаю только хуже, и решила отложить попытки почиститься до дома. Почему же мне так не везет-то, а? С подругой поссорилась, в краске испачкалась да еще и парень меня бросил… Последнее тут было ни к селу, ни к городу, но я, когда со мной что-нибудь случается, всегда начинаю обобщать и сваливать неприятности в одну кучу, усугубляя плохое настроение.

Подойдя к гардеробу, я убедилась, что все страдальцы классного часа благополучно разбежались, лишь Ленкина фигура одиноко маячила около гардероба. Неужели меня ждет? Но я уже настолько погрузилась в депрессию, что даже не обрадовалась.

– Ты где застряла? – нетерпеливо спросила она, как ни в чем не бывало.

– Я краской испачкалась, – неохотно ответила я.

Ни сил, ни желания продолжать ссору у меня не осталось.

– Сильно? Где? Покажи!

Я повернулась спиной, демонстрируя свой несчастный хвост.

– Ну и где? – сразу не поняла Ленка.

– На волосах, не видишь, что ли? – грубовато отозвалась я, памятуя о недавнем предательстве.

– Да, теперь вижу… Бензином надо оттирать, – со знанием дела заявила она.

– Вот еще! – возмутилась я. – Чтобы потом волосы бензином благоухали?

– А чем?

– Ацетоном!

– Можно подумать, ацетон благоухает лучше.

– Для ногтей же все пользуются – никого не смущает, – парировала я.

– Жидкость для снятия лака без ацетона, – насупилась Ленка, большая любительница маникюра.

– Почему же тогда так пахнет? – поинтересовалась я.

Я несколько раз пыталась накрасить ногти, как все уважающие себя девчонки нашего класса, но ужасный запах неизменно отвращал меня от этого занятия. Так я и ходила с ненакрашенными ногтями, в глубине души осознавая свою ущербность, но ничего с собой поделать не могла.

– Ладно, идем, – сдалась она.

Я быстро натянула пуховик, засомневавшись:

– А как с шапкой быть? Потом еще и ее от краски отчищать…

– Надень капюшон, – посоветовала Ленка.

– Как будто капюшон легче отстирать!

Она осторожно потрогала мои волосы и постановила:

– Краска уже высохла, так что не бойся, не испачкаешь.

Я едва не застонала – если краска уже высохла, теперь ее точно не ототрешь!

С горем пополам одевшись, мы наконец вышли из школы и направились к дому.

– Ты извини, что я одна на эту дурацкую самостоятельную пошла, – после недолгого молчания покаялась Ленка. – Просто показалось…

Переспрашивать желания не было – плохих новостей мне на сегодня хватило – и я терпеливо ждала продолжения.

– В общем, мне тренер наш понравился, – наконец договорила она. – А мне показалось, что он к тебе неравнодушен!