Сердца четырех. Жила-была старуха

— Ничего особенного я в этом не вижу. Джон и Блит к тому времени уже решили пожениться. Вполне естественно перед этим повидаться с отцом.

— Только не говорите, что я вас не поставила в известность.

Эллери нахмурился:

— Паула, вы слишком много знаете, и это меня беспокоит. Говорите уж, кто отравил Джона и Блит?

— Опять за старое?

— Или — что еще важнее — почему их отравили?

— О-о, как вас заело, да?

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Душа моя, — со вздохом произнесла Паула, — я всего лишь одинокая женщина, сижу в большом доме и никуда не выхожу. Все, что я знаю, я черпаю из газет. И тем не менее я начинаю думать, что о мотиве можно догадаться.

— Догадаться! — Эллери презрительно сморщил нос.

— Я начинаю также думать, что и вам это по силам.

Некоторое время они в упор смотрели друг на друга, потом Паула улыбнулась и протянула ему руку:

— До свиданья, Эллери. Приходите еще. О боже мой, я начинаю вести себя как школьница!

Когда мистер Квин все-таки удалился, Паула, приложив руки к пылающим щекам, еще долго смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Потом она ушла к себе в спальню, села перед трюмо и внимательно посмотрела на себя в зеркало. «А почему бы и нет? — подумала мисс Перис. — Надо просто набраться храбрости. А он, кажется…» Она потянулась всем телом, и по спине побежали мурашки. Они разбегались от плеча, которое стиснул мистер Квин в процессе проведения своего строго научного эксперимента.

Глава 11

О ЧЕМ ГОВОРИЛИ КАРТЫ

Мистер Квин ехал с холмов, довольный действием своих чар. Однако к восхищению собой примешивался неприятный холодок: его не покидало чувство, что он чего-то недослушал или что-то упустил. Интуиция опять его не подвела — это подтвердилось, как только он переступил порог кабинета Жака Батчера.

Голливудский вундеркинд мрачно читал колонку Паулы Перис. Сэм Викс при этом напустил на себя вид мученика, а Лью Баском вел свой монолог, явно желая направить мысли Батчера в иное русло.

— …Я словно птица феникс, — безостановочно болтал Лью. — Просто удивительно, как я каждый раз возрождаюсь из пепла. Над фильмом надо работать дальше, вместо Блит и Джона пусть играют Бонни и Тай.

— Скажешь тоже, Лью, — с некоторой долей скепсиса заметил Сэм Викс.

— А вот и наш мозговой центр, — завидев Эллери, взбодрился Лью. — Послушай, Квин, не кажется ли тебе…

— Не будет этого, — не отрывая от газеты глаз, резко сказал Батчер. — Бонни и Тай откажутся играть, и я прекрасно их понимаю, кроме того, у нас и так уже слишком большой скандал, а Голливуд всегда остро реагировал на все, что хоть как-то связано с убийством.

— Что случилось, Батч? — спросил Эллери.

Батчер поднял на него глаза. Выражение его лица поразило Квина.

— Да ничего особенного. — Он коротко хмыкнул. — Просто очередное сообщение Паулы Перис.

— А, ты имеешь в виду ту самую колонку в воскресной газете?

— Кто говорит о воскресной? Нет, у меня сегодняшняя.

— Сегодняшняя? — Эллери удивленно моргнул.

— Да. Паула пишет, что Тай и Бонни готовятся в свадебное путешествие.

— Что?!

— Да не верь ты этой полоумной, Батч, — сказал Лью. — На-ка, выпей лучше.

— Как же так? — всполошился Эллери. — Я только что был у нее, и она мне ничего не сказала!

— Может, решила, что ты сам умеешь читать, — сухо обронил Викс.

Батчер пожал плечами:

— Надо мне все-таки иногда просыпаться. Мне казалось, у нас все ясно с Бонни. Не будь я таким слепцом, давно бы понял, что за ее «ненавистью» к Таю скрывается что-то другое. Она же по нему с ума сходит. — Он печально улыбнулся и налил себе полный стакан джину. — Прозит!

— Да сплетни все это, грязные сплетни, — бубнил Лью. — Не может она так поступить с моим другом.

— А они знают, что ты уже знаешь? — спросил Эллери.

— Понятия не имею. А, какая разница!

— Где они сейчас?

— Только что звонила Бонни, веселенькая, как жаворонок, — ну, то есть учитывая все. Они с Таем собирались в «Подкову». Задумали поиграть с Алессандро в «полицейских и воров». Что ж, удачи им.

Эллери пулей вылетел со студии. Алый родстер Бонни стоял у входа в «Подкову». В зале было пусто, только уборщица оттирала следы дорогой обуви голливудской элиты да бармен за стойкой уныло полировал стаканы.

Бонни и Тай нависли над подковообразным столом в кабинете Алессандро. Сам же он сидел напротив и спокойно выстукивал по столу медленный ритм какой-то мелодии.

— Похоже, сегодня у меня плохой день, — завидев вошедшего Эллери, хрипловато произнес Алессандро. — Джо, все нормально. Эти господа стволов при себе не носят. Так что не дергайся. И что же у вас на уме?

— О-о! Мистер Квин! — обрадовалась Бонни. Габардиновый костюм отлично сидел на ее ладной фигурке, да еще малиновая шляпка на белокурой головке — Бонни была потрясающе хороша. — Мы пришли спросить у мистера Алессандро про эти расписки.

Они еще ничего не знают, подумал Эллери.

— Какое совпадение! — улыбнулся он. — Я здесь за тем же.

— И вы, и еще инспектор Глюк, — хмыкнул маленький толстяк. — Только он приходил в понедельник.

— Меня это не волнует, — отрезал Тай. — Вы признаете, что мой отец был должен вам сто десять тысяч?

— Конечно, признаю. Это правда.