Сердца. Сказ 3

Пальцы разгребают проборы сырых прядей, пока я загребаю её в объятия и выношу из воды. Согреваемся несколько позже – пред потушенным камином. Обвивающая женскую талию змея – рисунок-напоминание, сотворённый мастером в черте Полиса – более не служит навязчивым упрёком и более не терзает.

***

Пантеон – заметно поредевший – усмиряет свой ненасытный рот и не терзает жителей приближённых деревень и поселений, и деревни и поселения усмиряют свой пыл. Война – нельзя сказать, что заканчивается – отступает от высеченных солнцем и прошлыми поколениями земель. Война откладывается на более благоприятное и уместное для неё время.

***

Мы находим время (здесь требуется отыскать желание) и пускаемся к руинам резиденции Солнца. Сад – обезумевший – вплёлся в лес и кронами бесконечных деревьев устроил дома для птах и мелких тварей, дикий вьюн обхватил ограждение и весом навалившихся поверх лоз накренил некогда позолоченный (ныне – ржавый и выцветший) металл в сторону.

Луна повязывает поводья к уцелевшей части крыльца и бредёт в зелёную часть резиденции.

– Я помню, – говорит она, – вы обещали рассказать легенду о ягодном тисе. Сейчас самое время.

И взглядом она встречается с упомянутым. Последняя их встреча была чуть больше десятка лет назад: тогда тис высотой своей едва доходил ей до бёдер, сейчас же тысячи красных вкраплений украшали плотную хвою. Опавшие семена полотном покрывали часть земли.

– Гелиос, – выдыхает женщина и с благодарностью взирает на меня. – Он зацвёл.

Мы смотрим на величественное древо, возвышающееся по центру некогда огороженной лужайки.

– Расскажите, – учащённо дыша, выпаливает Луна; слова проваливаются в горле, не желают отрываться, – легенду о тисе. Прошу вас, Данте.

И я повествую о ядовитом дереве, что в ласковых руках способно не отравлять.

И я повествую о внутреннем символизме растения – оно сравнимо со смертью и многими народами, от которых нам достались пустынные земли и старое наречие, воспринимается как растущий перед вратами царства мёртвых. Сад резиденции таковым и стал, схоронив в почве своей представителей обозначенного дома.

И я повествую, что спустя годы тис обратится в чёрное дерево.

– А ещё эти ягоды так похожи на крохотные гранаты, – улыбаюсь следом. – Я надеялся вызвать в вас приятные воспоминания.

– Надеюсь, вы проницательны, а не наблюдательны, – смеётся Луна, припоминая мою тягу к скрытному передвижению. – Вы поразили меня, Данте. И с каждым разом удивляете всё больше. Что уготовит завтрашний день?

– Зрите дальше и больше. Что уготовит Жизнь?