Сердце бога

Утопическую газету Рыжову сберечь не удалось – потерялась во время многочисленных переездов. Однако когда две тысячи десятый и впрямь наступил, он вспомнил о номере и отыскал его в Интернете. (Сеть он, несмотря на возраст, любил, находил там много интересного и даже имел собственный сайт.) Прочел пожелтевшие страницы и, горько-сладко усмехнувшись, увидел, что не сбылось вообще ни-че-го. Но все равно спасибо тогдашнему редактору «Комсомолки», хрущевскому зятю Аджубею, – за полет, за идею, за утопию. «Она не осуществилась, – подумал Радий, – но многие из нас, и я в том числе, тогда в нее верили. Она, эта вера в прекрасное будущее, помогала терпеть жару и жажду в Тюратаме и радоваться однокомнатной «хрущобе» в Ленинске, которую нам дали, когда Эльвира сама сходила к командиру части… Жизнь прошла, но не совсем так, как хотелось, и не так заманчиво, как рисовалось в утопиях. Но, слава богу, и не так ужасно, как могло бы случиться. Третьей мировой мы тогда не развязали».

* * *

Вечером первого января Владик приехал с работы довольный.

– Завтра я на службу не иду, – доложил, уминая остатки новогоднего винегрета. – Поэтому у меня к тебе предложение: а давай махнем в Москву, погуляем, в кино сходим?

Кровь бросилась Гале в лицо. И одновременно подумалось полуусмешливо: воистину, мужики будто чувствуют, когда ты с кем-то начинаешь шашни заводить, – сразу внимание к тебе удесятеряют.

– Наконец-то проснулся! – проговорила она язвительно. – А я думала, ты навсегда со своей счетной машиной повенчался.

– На завтра мне машинного времени не дали, – бесхитростно объяснился Иноземцев.

– Поэтому ты наконец вспомнил, что у тебя есть жена.

– Ласточка, я всегда о тебе помню, – прогудел муж.

– Ага, когда тебе вдруг от меня что-то надо, – лучшая защита – это нападение, понимала Галя. – А я и не чаяла, когда ты вдруг на меня внимание обратишь! Поэтому, знаешь ли, договорилась завтра ехать в Москву – но не с тобой.

– Вот как? С кем же?

– Ольга, моя подружка из отдела, ты ее не знаешь. Погуляем, посмотрим вещички для малыша в «Детском мире». Коляску, например.

– Покупать вещи до рождения – плохая примета.

– Ага, а потом, когда я рожу, ты, что ли, будешь по магазинам носиться?

– Я.

– Нет у меня к тебе доверия, Владислав, – вздохнула она. – Ты о своих изделиях только и думаешь. Где тебе коляски-кроватки покупать. Поэтому я завтра еду в город с Олей.

«Надо будет на всякий случай Ольгу в понедельник предупредить, чтоб не выдала. Она, конечно, попросит подробностей. Ну и расскажу про Провотворова. Черт с ней, есть чем похвастаться – генерал все-таки, не водопроводчик».

– Ну и ладно, – согласился (чересчур легко!) Владик. – Я тогда завтра отосплюсь, дровишек наколю, книжку почитаю. Мне тут Стругацких принесли, «Страна багровых туч» – отечественная фантастика, говорят, интересно.

* * *

Галя отбилась от предложения Владика проводить ее до станции – впрочем, он особо не настаивал. Валялся с книжкой, но когда жена ушла, помыл посуду после обеда, накинул свой тулуп и вышел во двор поколоть дровишек. Они хоть в Энске последние годы в доме с паровым отоплением жили, но в войну и после успели по частным углам поскитаться – было где научиться с топором обращаться. Дрова колоть Владик любил – и физкультура, и для семьи польза. Разжарился, скинул тулуп, остался в одной рубахе.

Он увлекся и не заметил, как со стороны станции подошла хозяйка дома тетя Дуся – вдова, сдававшая им с Галей угол. Пару минут исподволь смотрела, любуясь, на молодого парня, как ходит под рубахой его мускулатура. Потом подошла, поздоровалась.

– Привет, Владик.

– Здравствуйте, тетя Дуся, – беспечно откликнулся молодой человек.

Тогда считалось в порядке вещей, что женщина сорока с небольшим лет звалась тетей и соответственно выглядела как тетка: телогрейка, платок, серые теплые колготы. Красное лицо, навсегда обожженное трудом на свежем воздухе. Красные кисти рук без следов маникюра. И никому не было дела, что тетя тогда переживала свой лучший бабий век, что ей хотелось любить и быть любимой! Таких одиночек, вдов двадцатых годов рождения, в Союзе в конце пятидесятых было пруд пруди. Их реальных или потенциальных мужей, женихов или любовников повыбила война.

– А ты, я гляжу, один тут хозяйствуешь? – начала издалека тетя Дуся.

– Да, блаженствую в одиночестве.

– А куда Галочка отправилась?

– В Москву поехала, будущему малышу приданое присмотреть.

– Ага, – глубокомысленно проговорила хозяйка, помолчала и осведомилась: – А что у вас за родственник с машиной объявился?

– Какой родственник? С какой машиной? – Владик остановился, оперся на топор.

– Ой, я, наверно, зря сказала.

– Нет, вы уж, тетя Дуся, договаривайте.