Сердце Черного Льда [С иллюстрациями]

Ворота охраняла пара самых настоящих латников, как на картинках. Могучие клепаные корпуса, шестеренки и рычаги, приводящие доспех в движение, и огромные, выше человеческого роста, алебарды. На треугольных щитах сверкал свежей краской герб вольного города Паром — красная рыба и черный якорь на синем поле с волнами.

В самом городе тоже было немало домов из привозного белого или здешнего серого камня. Белые дома щеголяли гербами родовитых горожан или вывесками Братств. У Михи сразу зарябило в глазах: привычные кирка и молот рудознатцев сменялись незнакомыми маховиками, циркулями, скрещенными топорами — и так без конца. Серые дома смотрелись победней, но это была относительная бедность в краю, где камень приходилось выламывать из мерзлой земли, не уступавшей ему твердостью. В таких домах жили люди, чьи дела были тоже серы. Успешные старатели, содержатели притонов и борделей, купцы, не державшиеся Торгового Братства.

В таком же сером доме, холодном и неуютном даже с виду, уже две недели обретались Миха с дедом Ойоном. И их новые друзья.

Миха попытался было заикнуться, мол, не могли найти местечка поприятней. На что был урезонен Даном.

— Мой молодой друг, — сказал горец, временами начинавший изъясняться, как столичный студиозус. — Приятность, как ты изволишь выражаться, «местечка» — вещь сугубо относительная. И для меня в данном случае она не подлежит ни малейшему сомнению. По той лишь причине, что постой здесь не стоит нам ни полсола.

— Как так?

— А вот так, — вмешался Дерих. — Мы вытащили задницу здешнего хозяина из одной горячей переделки. Теперь он нам по гроб жизни должен.

— По крайней мере, так считаем мы, — ввернул Дан.

А когда к твоим аргументам довеском прикладывается «Молотобоец», их трудно назвать неубедительными.

К слову сказать, самого хозяина Миха так и не увидел. Видно, он не желал лишний раз попадаться на глаза своим спасителям.

Зато сын Атмоса встретил немало новых лиц. Иные из них он предпочел бы не видеть никогда.

Но его прихрамывающей на одну сломанную лыжу судьбе было вольно распорядиться иначе.

2

В то утро дед Ойон был в отвратительном настроении. Таким Миха старого тангу еще не видел Он непрерывно бормотал что-то ругательное под нос, перевернул кружку с талой водой и даже один раз отпихнул сына Атмоса с дороги. Едва не огрев его к тому же палкой.

В общем, Дед Сова был не в себе.

А началось все с привычного опрокидывания гадального мешка над столом. К нехитрому обряду Миха уже успел привыкнуть и приглядеться за время их путешествия от Граня до Парома в компании паровоина и его хозяев. По фигуркам людей и животных, выпадающим из мешка, дед Ойон прикидывал, успеют ли они в Паром вовремя. До того, как поблизости объявятся Хозяева со своими неживыми слугами.

Может, дед Ойон гадал на что-то другое. Миха быстро перестал о том задумываться. Как и над тем, почему из мешка иной раз выпадают новые фигурки вдобавок к старым.

Так случилось и сегодня. Четыре новых человечка выпали, сложившись рядком. По звуку было слышно — сделаны они из железа.

Миха сунулся посмотреть, но дед Ойон проворно накрыл их ладонью.

— Иди, — буркнул он. — Нечего тут тебе глядеть.

Это была лишь первая грубость в длинной их череде.

Устав собачиться с дедом Ойоном, Миха поплелся в трапезную, обшитую некрашеными кедровыми досками. Там его окликнул Дан, примостившийся на лавке в углу. Компанию ему составляла кружка пива и тарелка соленых кедровых же орешков.

— Присаживайся, отрок, — громогласно возвестил он, делая приглашающий жест.

Миха послушно уселся напротив. Водитель «Молотобойца» с внешностью варвара, речью городского повесы и ухватками кулачного бойца завораживал его куда больше пьяницы Тинкина или сквернослова Дериха. Сильнее даже насквозь непонятного деда Ойона.

— Скажи, отчего ты так пристально смотришь на меня? — поинтересовался Дан, отправляя в рот горсть орехов. — Словно мучает тебя некий вопрос.

Миха набрался духу.

— А как вышло, что вы с Дерихом братья? — быстро выпалил он и тут же опустил глаза.

Дан молчал.

— Ты не сердись, — зачастил Миха. — Мне не так уж важно. Ты просто обещал, что, мол, однажды у костра, на привале…

На привалах у Дана не оставалось сил. Наскоро сжевав кусок нагретого мяса, он падал ничком и тут же засыпал. Вождение паровоина по зимней тайге оказалось нелегким делом.

— Я не сержусь, — задумчиво сказал гигант. — Думаю, с чего начать. Скажи, отрок, подвержен ли ты сладкому искусу книгочейства?

Миха закивал.

— Хо-ро-шо, — протянул Дан. — Так нам обоим будет легче. Предположу, что в твои руки попадал нетленный труд Руста «Заморские Записки». Попадал? Дивно. Припомни, что пишет автор о Горах Верили.