Сердце, что растопит океан

Сегодняшнее утро выдалось ещё хуже предыдущих. Может, сказывается погода, а может, усталость и почти неделя без сна. Как всегда, я без лишних раздумий заставляю себя подняться с постели, выйти на улицу, натянув свитер, и быстро окунуть лицо в снег, набранный в ладони, от чего моё сердце на секунду останавливается прежде, чем наполнить тело необходимой энергией на день.

После этого я закидываю в рот пару кусков хлеба, наспех пережёвывая, запиваю всё стаканом молока и выхожу на улицу, кутаясь в тяжёлую меховую куртку. Через пару минут замечаю Вато, спешащего мне навстречу. Он так же тепло одет и так же ужасно выглядит. Его лицо осунулось, грязные волосы торчат в разные стороны, а синяки под глазами делают его похожим на ожившего мертвеца. На его плече висит пузатая сумка – в ней запас провизии на день, фляга, запасные рукавицы и носки, корень краснотравника на случай, если потребуется развести сигнальный костёр, пара крепких верёвок и охотничий нож. Откуда мне это известно? Моя сумка наполнена тем же, и мы вот уже шесть дней не сговариваясь встречаемся на этом месте, как только всходит солнце, чтобы отправиться на поиски, которые, скажу честно, начинают казаться бессмысленными.

Мы выходим на главную дорогу и минуем несколько домов. Сонные жители провожают нас взглядами – даже рыбаки только-только начинают свой день, а мы уже на ногах. Обогнув главную площадь, мы устремляемся к западному выходу из деревни – в той стороне мы бывали лишь дважды за неделю, и сегодня решаем держать курс именно туда. Вато молчит, глядя перед собой. На его лбу появилась морщинка из-за вечно нахмуренных бровей. Когда я замечаю её, внутри меня всё холодеет – может, он и был немного странным, сколько я его помню, но этот парень улыбался всегда. Всегда, но не теперь.

Хотя за время наших поисков мне довелось узнать его получше. Никогда бы не подумал, что настолько сближусь с семьёй, которая на протяжении долгих лет враждовала с моей. Но, честно сказать, я этому рад. Поначалу мы молча прочёсывали окрестности, оставляя метки на деревьях и камнях, иногда останавливаясь отдохнуть. Мы подавали голос только когда поблизости звучал хруст веток или скрип снега или когда находили человеческие следы на снегу. В остальное время я слышал лишь завывания холодного ветра и сосредоточенное сопение Вато, упрямо продирающегося через сугробы. Но в последние три дня всё изменилось. Сначала мы перекинулись парой слов на привале. Потом он заставил меня вспомнить несколько моих знаменитых острот, когда провалился в охотничью яму и мне пришлось в одиночку вытаскивать оттуда этого склонного, кхм… хорошо перекусить парня. А к концу дня мы, измождённые безрезультатными поисками, возвращались в деревню, болтая, словно старые приятели. Даже наши отцы зарыли топор войны на время поисков и проводили большую часть времени в Красной Хижине, обсуждая что-то с шаманами и планируя наши дальнейшие действия. Хотя Таму оттуда приходилось выдворять чуть ли не силой: он ещё не восстановился после болезни, и ему нужен был покой. А бегать по острову могли и мы.

Сегодня мы направляемся к западным воротам, чтобы до заката солнца прочесать лес, в надежде найти хоть какую-то зацепку. Мы уже приближаемся к краю деревни, как вдруг меня оглушает собачий лай.

– Ну здравствуй, – устало улыбаюсь я, присев и потрепав Янтаря по рыжей холке. Пёс чувствует неладное: он всю неделю мечется по деревне и под вечер беспокойно засыпает на крыльце дома, принадлежащего роду Белой Чайки. Приходится выносить ему шерстяное покрывало и менять горячую воду в миске, чтобы глупый зверь не замёрз. Однако я замечаю, что сегодня он ведёт себя иначе – прежде его уши и хвост были поджаты, взгляд потерян, а бегал он, слегка припадая к земле. Сейчас же он полон сил и бросается мне под ноги, заставляя прохожих морщиться от громкого тревожного лая.

– Что такое, мальчик? – спрашиваю я, пытаясь заглянуть ему в глаза, но пёс отскакивает, отбегая немного и снова возвращаясь ко мне. – Ты хочешь, чтобы я пошёл за тобой?

– Пору, у нас нет времени возиться с собакой, – поторапливает меня Вато.

– Погоди, – отвечаю я, смотря на пса, – кажется, он хочет нам что-то показать.

После недолгой словесной перепалки мне удаётся убедить Вато, что мы уже дважды прочесали эту часть леса, так что отвлечься ненадолго не повредит нашим поискам. К тому же Янтарь был последним, кого я видел с ней прежде, чем она исчезла.