Сердце Демидина

Вовка наклонился и вытянул руку. Пёс приблизился и вежливо лизнул его ладонь. К его ошейнику была прикреплена металлическая бляха. В витринном свете просматривались выгравированные паутинкой буквы: «Джек, Новая Запорожская, дом 128, квартира 206». Собака явно потерялась, и Вовка пошёл разыскивать сто двадцать восьмой дом.

Дом он нашёл минут через пять. Дверь в двести шестую квартиру была обита тёмной кожей с кнопочками. Джек замахал хвостом и залаял. Изнутри раздался женский голос.

– Наконец-то! Заходите, открыто.

Вова открыл незапертую дверь и увидел увешанный одеждой коридор. Джек бросился к стоящей на полу миске с водой и принялся шумно лакать.

– Да войди же! – прозвучал тот же голос.

Удивляясь, Вовка прошёл в комнату и обомлел. На диване, покрытом чем-то напоминающим шкуру леопарда, возлежала одетая в нечто пенистое пожилая женщина. Тыльную сторону руки она положила на густо намазанный кремом лоб. Вовка застыл, смущаясь. Идиотизм ситуации дополнялся тем, что мадам его не видела – на её веках лежали кружочки огурца.

– Где ты его нашла? – простонала женщина. – Снова на мусорке? Вы меня до могилы доведёте!

Замерший Вовка смотрел, как её рука неотвратимо двигается к кружочкам, снимает их, её глаза распахиваются и расширяются от ужаса. Мадам издала убойной силы визг, в котором можно было различить «маньяк» и «убивают». «Убивают» Вовка услышал уже на бегу. Что угодно, лишь бы не слышать истеричного женского вопля. Он пронёсся мимо двери в комнату, мимо замершей собаки, с удивлённой морды которой капала вода, дальше по забрызганному полу на лестницу и – как можно быстрее вниз – вылетел из дома. Сбегая по лестнице через три ступеньки, он чуть было не сбил с ног поднимавшуюся навстречу девушку с заплаканным лицом.

Он выскочил на улицу, и за ним с грохотом захлопнулась дверь подъезда. Он постоял с полминуты, понемногу приходя в себя.

– Вот блин! – сказал он в темноту с чувством.

Потом поднял голову к усеянному звёздами небу, перевёл дух и пошёл к метро.

Погромы в Узбекистане

Необычайно душный июнь наваливался на Москву.

Из Узбекистана донеслись слухи о погромах турок-месхетинцев. Говорили, что всё началось с пьяной драки, после которой узбеки ринулись громить месхетинцев. Будто бы милиция ни во что не вмешивалась, а по улицам шла озверелая толпа, которая врывалась в дома и убивала всех – мужчин, женщин, детей, даже собак. Людей заворачивали в ковры, обливали бензином и сжигали, детей надевали на колья и несли по улицам.

Старший лейтенант Коньков слушал и не верил, не верил до тех пор, пока сам не услышал рассказ родственницы, которая позвонила его родителям из Ферганы. Она работала в детском саду и была в помещении вместе с детьми, когда во двор ворвалась пьяная от убийств толпа. Детей удалось спрятать в стоявшие у стены шкафчики для одежды, воспитательницы легли на пол. Их спасло чудо – на входных дверях снаружи висел замок, показавшийся закрытым. Замок на самом деле был открыт, но обкурившиеся коноплёй погромщики решили, что детский садик пуст. Они разбили несколько стёкол и ушли в поисках новой крови, оставив в живых смертельно перепуганных воспитательниц и так ничего и не понявших детей.

Люди ждали жёсткой реакции Кремля, но не дождались. Горбачёв решил военную силу не применять. Многие в КГБ были возмущены – бездействие только провоцировало новые конфликты, а местная партийная и криминальная шушера быстро привыкала к безнаказанности.

Антоша Феодоров перевербован по ошибке

У старшего лейтенанта Конькова тем временем случилась неприятность на работе.

Антоша Феодоров, с таким трудом выпестованный руководитель кропоткинских кришнаитов, перестал появляться в ашраме и не выходил на связь. Только Коньков принялся выяснять, в чём дело, как его вызвали к начальству, которое уже знало о происходящем больше, чем сам Коньков, о чём ему не без ехидства сообщило. Оказалось, что Антон увлёкся православием, крестился и решил порвать с кришнаизмом.

Пикантность ситуации заключалась в том, что органы узнали о случившемся от священника, крестившего и исповедовавшего Антона, – отца Леонида, работавшего в соседнем отделе. Причём сам отец Леонид в то время был атеистом – он попал в церковь по заданию КГБ.

Всё произошло случайно. Одетый в оранжевый балахон Антоша блуждал неподалёку от «Кропоткинской», бряцал колокольчиками и приставал к прохожим с проповедями. Драгоценный ученик Прабхупады излучал тусклое вегетарианское сияние и томился от желания поделиться радостями своей веры. На беду, он буквально столкнулся с отцом Леонидом и прицепился к нему с проповедью.

Он поведал отцу Леониду, что Христос является одним из перерождений Кришны. Бывший отчего-то не в духе отец Леонид посоветовал Антоше не совать свой нос в духовные материи.

На что Антон кротко улыбнулся и сообщил, что Кришна являлся человечеству под разными именами – в том числе в образах Христа, Будды и, наконец, недавно в образе благословенного в четырёх мирах Шри Шримады Бхакти Веданты Нараяны Махараджа Прабхупады.