Сердце дьявола

— Приезжай в «Склиф». Немедленно. Я буду там через… сорок минут. Привезу деньги. Для тебя и для врачей. Пилюгин понимал, самое главное сейчас — не перегнуть палку. Не спугнуть его.

— Миш, ей-Богу, не стоит этого делать, — сказал он. — Деньги ведь можно передать и через кого-нибудь.

— Будь там через сорок минут! — отрубил Миша и повесил трубку. Пилюгин вышел из будки, вдохнул полной грудью, посмотрел, улыбаясь, в небо. Все сошлось. Все просто отлично. Мало того, что ему удастся прикрыть зад, так еще и денег на этом заработает. О таком только мечтать. Капитан вернулся к подъезду, поднялся на третий этаж, предупредил коллег из группы о том, что ему нужно срочно уехать. Сказал сержанту-пэпээсовцу:

— Поехали, отвезешь меня.

— Куда? — поинтересовался тот, без особого энтузиазма поглядывая на заносчивого опера с Петровки.

— В «Склиф». — И добавил увесисто: — Оцепление здесь сейчас на хрен не нужно. Ночь. Все спят. Поехали.

— Что случилось? — спросил кто-то из оперативников.

— Есть информация, что убийца попытается избавиться от последнего свидетеля.

— От девчонки?

— Правильно, — Пилюгин кивнул.

— А сведения надежные? — усомнился собеседник. — Часа же еще не прошло после убийства-то.

— Агентов надо расторопных иметь, — назидательно ответил Пилюгин.

— Может, вызвать парней из группы захвата?

— Пришли к «Склифу» человек пять. И пусть не светятся — встанут где-нибудь в сторонке.

— Хорошо, — кивнул тот.

* * *

Волин позвонил дежурному уже из «Волги». Хорошая машина, начальственная. В простых-то телефонов не было. Только в «РАФах», часто использовавшихся в качестве «передвижных кабинетов». Тут уж, хочешь не хочешь, а телефон положен, но обычные легковые автомобили ими не оснащались. Эту «Волгу» группа Волина получила только потому, что «РАФ», разбитый Сашей, ждал ремонта в прокуратурском гараже. Иначе пользоваться бы группе микроавтобусом. Волин связался с прокуратурой. Дежурный, бодро схвативший трубку, узнав, кто звонит, мгновенно скис.

— Что случилось? — спросил Волин, предчувствуя самое худшее.

— Только что сообщили. Зоненфельд погиб в схватке с бандитом.

— Как погиб? Саша резко повернулся к Волину. Спросил одними губами:

— Левка? Лицо Волина окаменело. Он кивнул автоматически.

— Сообщили, вроде Борис Газеев попытался проникнуть в квартиру Газеева-старшего, очевидно, с целью убить эту девушку… Рибанэ, — четко рапортовал дежурный. Он, в общем, не видел большой разницы между Левой и любым другим сотрудником прокуратуры. И, наверное, был прав. Когда погибает человек, это всегда плохо. — Зоненфельд застрелил его, но и сам погиб. Подробности пока не сообщали. Следственная группа еще работает.

— Что с Рибанэ?

— Ранена. Отправили в институт Склифосовского.

— Понятно. Еще сообщения были?

— Звонили с Петровки, насчет материалов дела. Волин посмотрел на часы: начало первого. Все, его время вышло. Саша не вникал во все эти процессуальные хитрости. Он просто достал из кобуры пистолет, передернул затвор. Волин повернулся к шоферу:

— На Сухаревку, к институту Склифосовского. Саша спокойно сунул оружие в карман пальто, поинтересовался без всякого выражения:

— Рибанэ увезли в «Склиф»?

— Да, — кивнул Волин.

— Он нарочно не стал убивать ее в квартире, — продолжал рассуждать вслух оперативник. — Рассчитал, что среди ночи пострадавшего с ножевыми ранениями повезут именно в «Склиф». Таким образом, Рибанэ оказывается в нужной ему точке.

— Видимо, да.

— Этот ублюдок — окончательный психопат, раз решил пожертвовать братом ради своего б…ского плана.

— Да, — согласился Волин.

— Если его арестовать, он рано или поздно выйдет на свободу и вновь примется за свое.

— Наверное. Мы не можем знать этого точно.

— Мне и не нужно знать этого точно. Я не собираюсь проверять. Просто пущу ему пулю в башку. Волин вздохнул, посмотрел на шофера, сказал:

— Ты ничего этого не слышал. Тот кивнул, спросил, неприятно усмехнувшись:

— Чего слышать-то, если вы всю дорогу молчите?

— Ты все правильно понял, старик, — ровно сказал оперативник. — И поднажми, пожалуйста. Как бы нам не опоздать.

* * *

Девушка открыла глаза, когда медицинская сестра начала срезать пропитавшуюся кровью водолазку и наложенные бригадой первой помощи бинты. Дернулась, попыталась сесть.

— Тихо, тихо, тихо, — успокаивающе зашептала сестра. — Лежите, лежите. Раненая посмотрела по сторонам. На лице ее отразился испуг.

— Где я? — спросила она шепотом.

— Все в порядке. Вы в больнице. Здесь вас никто не обидит. Девушка, морщась, подняла руку, с изумлением взглянула на плотно перевязанные запястья. Грудь ее тоже оказалась стянута кольцом бинтов.

— Что со мной? Я порезалась?

— Вы ничего не помните?

— Нет. Девушка тряхнула головой, из ее груди вырвался сдавленный стон. Она подняла руку и коснулась пальцами головы. Волосы были обрезаны. Очевидно, это сделали ножом, не особенно заботясь о сохранности кожи.

— Больно? — участливо спросила медсестра.