Сердце дикаря

Кэролайн это не понравится, подумал Волк. Когда он найдет и освободит ее, она вправе будет упрекнуть его за то, что он позволил мальчишке так рисковать собой. Но глаза Эдварда горели решимостью и отвагой. Если не взять его с собой, то он, чего доброго, удерет из форта на поиски сестры. Придется выбрать из двух зол меньшее.

— Ну что ж. Но ты обещаешь не отставать от меня и выполнять все мои указания?

— О да! С радостью!

Они похоронили Мэри рядом с малышкой Коллин. По настоянию Эдварда, Волк прочел над двумя свежими могилами заупокойную молитву. Это заняло целых пятнадцать минут, а ведь жизнь Кэролайн была в опасности. Не тратя больше времени, Волк и Эдвард отправились вдогонку похитителям.

* * *

Кэролайн старалась не отставать от Тал-тсуски. Она не жаловалась на усталость, хотя силы ее убывали час от часу. Но ей не хотелось просить индейца дать ей отдохнуть, потому что во время привалов повторялось одно и то же. Кэролайн была вынуждена выслушивать речи дикаря, полные бахвальства и лютой злобы.

— Ва-йя не придет тебе на помощь, — без конца повторял он. — Я держу его в плену. А если он попытается сбежать, его убьют!

Шагая по замерзшей земле, Кэролайн терзалась неизвестностью и страхом. Она, не переставая, думала о Мэри, маленькой Коллин и Неде. Где они? Что с ними? И правду ли ей сказал Тал-тсуска? Неужели Волк в плену у этого кровожадного дикаря? А может быть, он уже погиб? И все остальные — тоже? Что, если она одна из всех осталась в живых? И если это так, то зачем ей эта постылая, пустая, одинокая жизнь?!

Кэролайн вздохнула, и глаза ее наполнились слезами. Несмотря на усталость, она не могла не думать о своих близких, и мысли эти доводили ее до отчаяния.

— Мы остановимся здесь, — бросил Тал-тсуска, схватив Кэролайн за руку. Остальные индейцы подошли к своему вожаку и побросали на землю свою поклажу. Кэролайн опустилась на колени, издав едва слышный стон, с трудом приняла сидячее положение и уронила голову на колени.

— Надо было сказать, что устала! — Кэролайн не подняла головы и, зная, что ее похититель находится рядом, едва слышно пробормотала:

— Разве это что-нибудь изменило бы?

Тал-тсуска положил руку ей на плечо, и она отпрянула, но грубые пальцы дикаря схватили ее за подбородок, и Кэролайн пришлось, помимо воли, взглянуть в его узкие глаза, горевшие злобой.

— Не упрямься. Тебе же будет хуже. — Кэролайн промолчала.

— Ты слышала, что я сказал, бледнолицая женщина?

— Я слышу, как дрожит земля под сапогами английских солдат, которые посланы ловить тебя! — Зная, что за столь дерзкие слова ее неминуемо ждет расплата, Кэролайн втянула голову в плечи, но удар по лицу оказался так силен, что она упала, больно стукнувшись плечом о жесткую землю, и зажмурилась. Во рту она почувствовала солоноватый вкус собственной крови.

— Я сломаю твое упорство, англичанка. И тогда ты станешь моей.

Отдых их длился совсем недолго. С трудом приподнявшись, Кэролайн привалилась спиной к стволу дерева, надеясь, что ей удастся хоть немного подремать, дав усталому сознанию отдых от ужасной действительности. Но ей было отказано и в этом. Лишь только сон смежил ее отяжелевшие веки, она была рывком поднята с земли. И неумолимые стражники повели ее дальше.

С наступлением темноты заметно похолодало. Днем морозный, бодрящий воздух придавал Кэролайн сил, теперь же ее руки и ступни ног закоченели, и она дрожала от холода. Разбив лагерь для ночлега, Тал-тсуска соорудил небольшой костер, и лишь только над грудой хвороста появились первые тонкие и бледные языки пламени, Кэролайн протянула к ним озябшие, связанные в запястьях руки. По телу ее пробежало живительное тепло, и лишь сердце, скованное печалью и ужасом, не могло отогреться.

— Садись, — приказал Тал-тсуска, расстилая у костра шерстяное одеяло. Кэролайн в ответ помотала головой, и индеец с силой толкнул ее, вынуждая повиноваться.

— Даже не мечтай, бледнолицая, что сможешь вести себя как пожелаешь. Я не пожалею сил и времени на то, чтобы укротить тебя. У тебя хватит ума, чтобы понять, как опасно идти против моей воли.

Кэролайн хотелось закричать, глядя в это размалеванное, покрытое следами оспы лицо, что никогда, никогда она не перестанет сопротивляться ему. Но она так устала! Медленно подняв голову, она проговорила с недоумением и досадой:

— Я не понимаю, Тал-тсуска, зачем тебе возиться со мной? Не проще ли было убить меня на месте?

— Проще для кого? — спросил он, усаживаясь на одеяло возле нее. — Для тебя? Возможно. Но не для меня. У меня другие планы, бледнолицая.

Кэролайн попыталась отодвинуться немного в сторону, но дикарь разгадал ее маневр и со злорадным смехом потянул за конец веревки, связывавшей ее руки.

— Ты не отстранялась от Ва-йи, когда он тебя трогал, а, бледнолицая? В чем же ты видишь такую большую разницу между нами? Это из-за его английской крови ты к нему благосклонна, да?!

— Нет! — горячо воскликнула Кэролайн, с ненавистью глядя в его глаза. — Это из-за английской крови, которой обагрены твои руки, убийца!