Сердце Дракона. Финал целиком. Цикл завершен

Изначальный взревел и снова бросился в атаку, размахивая мечом подобно оглобле. Хаджар отклонил корпус в сторону, позволяя чудовищной стали ударить рядом с ним о землю, а затем, мыском сапог подцепив каменную крошку, швырнул её в глаза изначальному.

Тот зажмурился, прикрыл лицо рукой и наотмашь ударил мечом, но задел лишь пустоту, в то время как Хаджар, проскользнув мимо, полоснул по бедру противника, лишив того невероятной скорости.

Изначальный припал на одно колено и тяжело задышал.

— Как ты…

— Если связь есть у нас, то есть и у вас, — перебил Хаджар. — Тебе точно передавали все, что касалось меня, моих офицеров и наших способностей. А ты передавал дальше.

Глаза бога, все еще неспособного отчетливо видеть, расширились от удивления.

— Нам требовалось, — продолжил Хаджар. — чтобы ты рассказал всем, что Безумный Генерал и его офицеры лишены всех сил.

Изначальный схватился за висевший на его шее амулет, чем-то напоминающий тот, что сделал Артеус, но в ответ услышал лишь тишину.

Парис выполнил свою задачу. Задержал время, достаточное, чтобы Артеус с его людьми смогли заглушить любую магию.

— И ты был прав, — Хаджар выставил перед собой меч. — мой Закон уравнивает богов и смертных. Но это работает в обе стороны. И когда я бьюсь со смертными — я бьюсь с силой, доступной смертным. Но ты…

Изначальный, не дослушав, вновь взревел. Все так же стоя на одном колене, он вытянул перед собой меч. Кровь, разлитая по площади, потянулась к его клинку и сформировала град из мелких капель, чем-то напоминающих речные барашки.

Их было не так уж много. Столько, сколько мог создать несложной техникой практикующий ступени Формирования Зерна.

— … но ты не заслуживаешь того, чтобы я использовал эту часть своего Закона, — закончил Хаджар.

Бог взмахнул мечом и град кровах капель осыпался на Хаджара, а тот легко, словно видел будущее, уворачивался и уклонялся, избегая встречи с каждой из них. И в его движении не было ничего, кроме опыта, сноровки, скорости реакции и возможностей физического тела.

За мгновение, преодолев несколько метров пространства и избежав чужой техники, он оказался рядом с богом.

Двух взмахов хватило, чтобы обе руки упали на землю. Изначальный взревел раненным бизоном и упал на спину.

Еще два взмаха и вот уже отсеченные ноги валяются рядом, а под все еще огромной тушей растекается зловонная, коричневая лужа.

— Ну как, создание, — спросил Хаджар, стоя над поверженным противником. — все еще нравится?

Сквозь слезы и кровь, враг прорычал:

— Ты сдохнешь, смертный.

Хаджар взмахнул мечом и рассек горло. Изначальный захрипел, захлебываясь кровью.

— Да, — кивнул Хаджар. — но ты сдохнешь раньше.

После этого генерал повернулся к своим воинам и поднял клинок к пылающему пожаром небу.

— Сталь к плоти!

— Сталь к плоти! — ответили сотни голосов и город погрузился в кровавый туман.

Глава 1941

Хаджар стоял на парапете и курил трубку. Он меланхолично взирал на то, как на холмах, где некоторое время назад стояла его армия, теперь развертываются порядки, казалось бы, бесконечных рядов армии богов. Все же — триста пятьдесят тысяч пехотинцев, включая около, на вид, сорока пяти тысяч тяжелых латников; почти полсотни тысяч конницы; башни, баллисты, обозы, и, вместо пушек, для которых явно не хватало ядер и пороха, уже начинали, вне зоны досягаемости выстрелов бывшего Изумрудного, ныне Лунного города, ставить требушеты.

Иными словами — у крепости, захваченной Хаджаром, в которой до сих пор продолжалась зачистка, не было и шанса. Вопрос её падения — лишь вопрос времени.

Причем не очень-то и большого.

От недели до двух. Больше они не выдержат. И не потому, что стены падут, а просто провианта будет недостаточно — даже с учетом тех складов, что удалось сохранить при штурме.

В конечном счете, большую часть заберут те, кто, по тоннелям, которые в данный момент рыли инженеры Албадурты и маги Артеуса, уйдет в дальнейший поход.

— Странный он был, этот Шакх-дан, — дворф, покрытый сажей, глиной и копотью, тоже курил. — Иногда злой, иногда добрый. Но, все же, какой-то… родной. Как, говорил мой отец — пусть и из другой печи, но такой же горячий как и свои камни.

Хаджар посмотрел на дворфа. На его памяти тот ни разу, в своих многочисленных историях о родственниках, не упоминал ни отца, ни матери.

— Какой он был?

— Шакх? — удивился дворф. — Тебе лучше знать, Хаджар-дан. Ты его знал дольше.

Хаджар в ответ на это лишь улыбнулся. Если учесть, сколько времени он потерял на тропе к стране Бессмертных, то заявление Албадурт резко становилось ошибочным.

— Я про твоего отца.

— А, про отца, — немного стушевался Албадурт и направил взгляд к холмам. — Он был, разумеется, одним из Удун. Отважный воином. Доблестным и честным и… немного сумасбродным, — дворф улыбнулся себе в усы. — часто устраивал какие-то розыгрыши, много шутил, любил сытно поесть и еще не стриг ногти на ногах. Матушка все время шутила, что это чтобы в шахтах себя чувствовать комфортнее, но на самом деле, из-за старой раны ему было трудно наклоняться, а помощи он просить не хотел, да и не умел.