Сердце Дракона. Предпоследний том. Часть 2

— Архад-Галена? — переспросил Хаджар. Это имя казалось ему знакомым… кажется, так звали одну из фигур легенд гномов Рубиновой Горы. — А причем здесь он?

— Притом, что тот учился у Хафотиса, — продолжил шептать демон. — а в то время Хафотис владел кузней здесь, в Гиртае. Как мы все впоследствии узнали — по заказу Яшмового Императора он мастерил клетку для Ляо Феня.

— Прямо в его доме?

— Скажи здорово, да? Коварство и подлость! Я даже немного восхищен.

Глава 1877

Когда Хаджар вернулся к стойке, то Тактур посмотрел на него с легким прищуром. Не обвинительном, а скорее слегка насмешливым.

— Если ты не музыкант, — сказал он, протягивая заполненную до краев чарку и небольшой, тугой кошелек. — то я тогда не знаю, кто музыкант.

Хаджар отсалютовал чаркой и отпил немного. Сперва ему показалось, что это терпкий сок, но спустя несколько мгновений алкоголь обжег отвыкшее от таких ощущений горло.

Нет, спиртное он пил и будучи адептом, но, все же, тело простого человека, вкусившее вино и тело адепта, пьющее брагу, которой можно отравить пару деревень вызывали совершенно разные ощущения, сравнивать которые не имело ни малейшего смысла.

— А это к чему? — спросил генерал, указывая на набитый кожаный кошель, лежавший на краю стойки.

— Благодарность людей, — коротко ответил хозяин таверны.

Хаджар не стал отказываться. Что-то ему подсказывало, что деньги в предстоящем походе будут далеко не лишние. Так что он развязал тесемки и заглянул внутрь, увидев внутри несколько десятков, простых квадратных монеток, отличавшихся лишь тем, что на них значились различные цифры и чила.

Один, три, пять и десять. Больше всего оказалось именно «трешек», в то время как десяток и единиц — пара штук.

Сами же монеты не представляли ровно никакой ценности. Выкованные из самого тривиального железа, не покрытые ни бронзой, ни серебром, они являлись скорее физической формой «договора» и «обещания», нежели реальной ценностью.

— Спасибо, — кивнул Хаджар и убрал кошелек за пазуху.

Несколько минут он молча пил вино, предаваясь светлой ностальгии по тем временам, когда они так сидели с Неро и Серой или Эйненом.

Странно, но почему-то после того, как генерал покинул Даанатан он почти никогда не сидел в спокойной обстановке и не пил вино или брагу. Попросту не находилось времени в бесконечной круговерти путешествий, сражений и тренировок.

— Спрашивай, что хотел, — напомнил Тактур. — раз уж условились и ты выполнил свою часть уговора, то я поделюсь с тобой информацией, если, конечно, она мне известна.

Хаджар отставил в сторону вино и посмотрел в глаза трактирщика. В тех не нашлось места ни фальши, ни даже намека на иронию или ложь. Это, все еще, было непривычно. И не потому, что генерал прожил больше шести веков среди тех, кто обманывал и предавал.

Нет.

В Безымянном Мире тоже можно встретить честных и достойных людей, но даже с ними, пропитавшись отравой недоверия, ты не сможешь быть до конца уверенным. Кровавые клятвы, собственные интересы, и, что куда страшнее, необходимость.

Именно она, эта пресловутая необходимость, очень часто толкала адептов и людей на поступки, которые впоследствии тяжким грузом ложились на их совесть. И их уже не стряхнешь и не забудешь.

Но здесь, в этой маленькой таверне, посреди спрятанной ото всех аномалии, люди не знали подобных вещей. Они пили, веселились, болтали и выглядели так, словно находились в кругу близких родственников.

— Кузня Архад-Галена, — произнес Хаджар.

Тактур не дернулся и не дрогнул, лишь отставил в сторону чарку и закинул на плечо полотенце.

— Почему-то я знал, что ты заговоришь именно о ней, — произнес он тяжелым тоном.

— Часто спрашивают?

— Не особо, — пожал плечами Тактур. — если говорить про нас, конечно, а вы, пришедшие из-за гор, только о ней и спрашиваете. Мой отец рассказывал, как ему рассказывал его прадед, как тоже повстречал когда-то человека, спрашивавшего про кузню Архад-Галена.

Фен Ли в школе Святых Небес тоже рассуждал на тему, что в эту аномалию и до Хаджара проникали люди. Вот только тогда получалась неувязка. Если чтобы попасть сюда требовалось уничтожить голема, стерегущего вход, то как тогда здесь оказывались другие адепты?

Вывод был один и Хаджар не знал, что о нем думать.

В аномалию можно было попасть и другим способом. А если другим способом можно было проникнуть сюда, то и в любую другую — тоже. О чем это говорило?

Генерал понятия не имел.

— И что твой отец рассказал тебе об этой кузне?

— Не так уж и много, — Тактур, попутно с разговором, наливал кому-то чарки или же, принимая тарелки из кухни, отдавал еду. — Когда-то давно, когда мы еще путешествовали за горы, а к нам приходили гости не раз в несколько поколений, то в западных горах жил некто.

— Некто?

— Да, — кивнул трактирщик. — он не был человеком, но, в то же время, слыл человечнее многих. Он ковал подковы, молотки, плуги, кирки и все то, что требовалось народу Гиртая, чтобы строить нашу страну. И звали его…

— Хафотис, — тихо прошептал Хаджар.