Сердце дракона. Том 18. Часть 1

Дома цветочному народу заменяли холмы, вместо дорог - травяные тропы и луга. Воду они брали не в колодцах, а в странных, высоких цветах, собиравших утреннюю росу. Их наряды походили на бутоны цветов, а запахи в воздухе убаюкивали сознание.

- “Не спеши”

, - произнес Хельмер. - “Видишь границу?”.

Хаджар посмотрел туда, где только что находились ворота, а теперь поднимался портал внутри разрыва единого массива живой изгороди. И действительно - свет, льющийся изнутри деревни, четко ограничивался концом владений цветочного народа.

Дальше - тьма и ночь.

- “Они не видят меня, но чувствуют неладное,”- демон звучал немного обеспокоенно. - “Эта граница пахнет волшебством. Думаю, если я пересеку её не подготовившись, то они смогут меня изгнать из твоей тени. А если мы будем тянуть время, они только укрепятся в своих подозрений. Придется тебе импровизировать, Хаджи-дружище. Мне нужно несколько минут”.

Хаджар мысленно выругался. Разумеется, все сказанное Хельмером могло оказаться не более, чем простой паранойей, но… Повелитель Ночных Кошмаров являлся одним из Древних и вряд ли беспокоился бы по пустякам.

- Леди Розалия, сэр Аравендир, - Хаджар сделал шаг назад и постарался вложить в это движение опаску и страх, но не больше, чем позволил бы себе обычный, настороженный смертный. Оставалось надеяться, что навыки, приобретенные за десять лет жизни актерским ремеслом, не развеялись за больше, чем век его странствий. - Не сочтите за грубость, но я плохо знаком с укладом жизни вашей страны.

Двое цветочных переглянулись и, будто, безмолвно общались взглядами таинственных глаз.

- Вы хотите сказать, что не доверяете нам, славный генерал? - с небольшим нажимом и легким недовольством спросила леди Розалия.

- Вовсе нет, прекрасная Розалия, - снова поклонился Хаджар. - Я лишь хочу спросить - не будет ли недовольства среди вашего народа, что к ним в дом придет кто-то носящий одежды, сшитые королевой Мэб.

Хаджар взмахнул рукой и его простой наряд преобразился, представ в виде синих одежд, где белоснежные облака плыли по подолам и, порой, из-за них выглядывали мерцающие звезды. Если не знать, что это доспехи Зова, то можно было бы подумать, что генерал носит волшебную ткань.

- “Хитро… уважаю. Я почти закончил”.

- Вы гость в нашем доме, - Аравендир протянул руку в приглашающем жесте. - Мы вольны приглашать тех, кого мы сочтем достойным. И тот факт, что вы носите одежды Мэб не делает вас хуже или лучше в глазах нашего народа. Проходите, Безумный Генерал, чувствуйте себя эту ночь, как дома.

От слуха Хаджара не укрылась повторная оговорка “эту ночь”. Видимо хитрые цветочные духи держали в уме запасной план. Если у них получится задержать Хаджара до рассвета, то он потеряет свой статус гостя. Оказаться посреди деревни, заполненной полу божественными созданиями, явно не испытывающими к нему особого тепла - перспектива не из самых приятных.

- “Все, я готов”.

- Тогда прошу простить мне мою нерешительность, - улыбнулся Хаджар и, стараясь держать как можно более спокойное выражение лица, перешагнул через границу.

Он не почувствовал ничего необычного и уже подумал, что Хельмер действительно зря волновался, как демон воскликнул:

- “Вечность и Грань! Проклятые духи”.

Хаджар едва было не позволил себе спросить, что именно демон имеет ввиду, но тот и сам уже ответил на незаданный вопрос.

- “Они заперли меня! Пока мы не покинем деревню, ты сам по себе, Хаджи. Постарайся, пожалуйста, не подохнуть. Пока я в твоей тени - наши жизненные силы связаны, если ты понимаешь, о чем я”.

Хаджар понимал. Умрет он - следом отправится и Хельмер.

Проклятье.

Что же задумали духи?

Глава 1573

Глава 1573

Идя по странным улочкам деревни, Хаджар обращал внимания на малейшие детали, которые могли бы дать ему подсказку, что его ждет в этом странном месте. Но, куда бы не падал глаз, будь то веселящиеся дети, играющие с животными, или молодые люди, идущие парами в сторону центральной площади; старики, уже сидящие там, у большого костра, за столами, ломящимся от странной на вид еды - ничего из этого не заставляло бывалого воина взяться за меч.

И это настораживало.