Сердце Дракона. Тринадцатый Том. Часть 2

Ноги бандита оторвало от земли и он, пролетев ласточкой, рухнул на снег. Корчась от боли, он закрывал ладонями кровоточащий рот, а вокруг лежало несколько осколков зубов.

Хаджар повернулся к братьям. Те направлялись в его сторону. Медленно брали в кольцо.

А затем остановились.

Замерли, как ягнята перед волком.

— Забирайте его, деньги и уходите, — Хаджар развернулся и направился к дому.

Обняв жену, не оглядываясь, он вошел внутрь.

— Почему ты отдал им деньги? — спросила Аркемейя.

— У нас их достаточно, а их младшим братьям нужна помощь — они могут не пережить зимы, — Хаджар снял тулуп и повесил на вбитый гвоздь. — из-за их болезни они и вышли на большую дорогу.

— А женщин насилуют тоже из-за болезни.

— Пьяный молодой парень, который почувствовал силу и кровь… у него ведь, после твоего зелья, женщин больше не будет?

— Не будет, — хищно улыбнулась Аркемейя.

— Тогда ты наказала его в достаточной степени. А что дальше — пусть законники с ним разбираются. Завтра схожу до верстовых — передам, что видел их. Это их право и их дело. Не наше и не мое.

Аркемейя прищурилась.

— Поэтому ко мне не подпустил? — спросила она. — Чтобы не убила?

Хаджар кивнул.

Если бы он не успел перехватить громилу, то следующим шагом селянин отправил бы себя к праотцам. Слишком дорогая цена за то, что они отняли половину добычи у нескольких охотничьих групп. Да и смертью никто бы из шестерки не искупил свои грехи.

— Ты зачем на крыльцо-то вышла? Так бы, может, и мирно все решили.

— Не хотела, чтобы они тебя задерживали.

— Так соскучилась? — Хаджар, с улыбкой, подался вперед, но Аркемейя отстранилась.

Они смотрели друг другу в глаза.

Молча.

— Я знаю, что ты уже восстановился, — прошептала охотница.

— Аркемейя я…

— Посмотри на меня, Хаджар, — попросила она. — посмотри сквозь Реку Мира.

И Хаджар посмотрел.

Сперва на лицо, затем на плечи, на грудь, а под конец на живот.

Дыхание Хаджара перехватило.

Сердце остановилось и не хотело возобновлять свой бег.

По щекам Аркемейи скатилось несколько слез.

Она бережно обвила руками живот.

— Я бы их точно убила, — прошептала она. — просто потому, что не хочу, чтобы мой сын рос там, где есть такие жалкие люди и…

Договорить она не смогла.

Хаджар подлетел к ней. Поднял на руки и закружил.

Они смеялись и что-то говорили друг другу, но не могли разобрать что именно.

* * *

— Возвращайся скорее, — попросила Аркемейя.

Хаджар, накинув тулуп, поцеловал в лоб жену.

— Я до верстовых и обратно, — пообещал он. — жаль, что вчера им отдал деньги, конечно… нам теперь надо древесины закупить. Дом сразу по весне буду ставить и…

— Дети адептов дольше живут у матери под сердцем, — засмеялась Аркемейя. — у нас есть три года впереди.

— Три года… да за три года я тут целый дворец выстрою!

— Выстроишь конечно… только до верстовых сперва дойди.

— Верстовые… ах да… точно! Я быстро… я мигом…

И Хаджар, быстро клюнув Аркемейю в щеку, вышел за дверь и исчез во вспышке белой молнии. Это был первый раз, за почти целый год, когда он воспользовался энергией.

Аркемейя с улыбкой покачала головой и, закрыв дверь, прошла обратно на кухню.

В тот момент, когда она наклонилась к котелку, позади прозвучало:

— Я тебя предупреждала… нечистая.

В отражении металла Аркемейя увидела горящие звериным огнем зеленые глаза и белоснежные волосы.

Глава 1197

Возвращаясь от верстовых, Хаджар решил пройтись пешком. Во-первых, просто потому, что мчащаяся белая молния в разгар зимы могла привлечь ненужное внимание селян, а во-вторых…

Хотелось все обдумать.

Мысли так и роились в голове.

Сложно было так исхитриться, чтобы “ухватив за хвост” одну из них, не потерять нить остальных.

У Хаджара будет сын. Свой. Родной. Его кровь от крови. Плоть от плоти.

Но…

Сможет ли он вырастить его? Стать ему хорошим отцом?

У самого Хаджара никогда не было отца в том плане, в котором его воспринимают обычные люди. Король Хавер, за тот маленький срок, который они с Хаджаром прожили на одной земле — виделся с сыном, в сумме, не больше трех дней.

Это были короткие прогулки, редкие визиты, маленькие встречи. Все остальное время король Лидуса проводил в делах, разъездах, советах или на войне.

Так что Хаджар не знал, что должен делать отец.

Как рассказать его сыну, что хорошо, а что плохо, если Хаджар и сам этого до сих пор не очень понимает? Как научить быть достойным и честным человеком, когда не можешь, глядя себе в глаза в речном отражении, сказать, что честен и достоин?

Как…

Как назвать сына? Какое имя ему дать, чтобы он нес его гордым знаменем через все невзгоды и страдания, которые принесет ему этот мир.

Что ему сказать?

— Делай первый вздох, — Хаджар вспомнил слова Травеса над животом его жены. — это жестокий мир. Многие невзгоды будут ждать тебя. Не бойся.

Хорошие слова. И правдивые. Этот мир… да и любой другой, сколько бы их не существовало, был жесток. И жаль, что Хаджар, за целый век, не смог сделать его хоть чуточку лучше, а лишь наоборот…

Но все. Достаточно.

Теперь у него была причина, самая веская причина, чтобы это исправить. Причина, которая дороже его собственной жизни, дороже судьбы, честь… целого мира.

Его жена. Сын.