Сердце феникса

Но что-то снова мелькнуло… снова… Что ж такое… Нет, все, больше никаких таблеток. Нет-нет… Парень рывком обернулся… Да вот же! Высокий мужчина в черном. Как он… сюда?..

— Вы кто? Вы как сюда попали? — Владимиру почему-то стало страшно. Липкий обволакивающий страх сделал его знаменитый голос хриплым, — Уходите, я позову охрану…

— Не позовешь… — мягко проговорил незнакомец, непостижимым образом оказываясь рядом. Его глаза странно светились, — Не позовешь…

— Мой отец — генерал-майор… Я завтра даю концерт на военной базе под Красноярском… Мой отец генерал-майор.. — Влад отступал, пока его лопатки не коснулись запертой двери.. — Меня будут искать!

Тип вдруг улыбнулся, блеснув… господи, неужели это клыки? Неуже…

— Нет, — шепнул он тихо, — Не будут…

Влад не успел закричать…

Подземный стратегический Центр обороны «Око тайфуна».

Зал связи.

Сегодня.

О, кажется, получилось!

Негромкий шорох, бледная вспышка — ожил один из экранов. Сержант перестал вспарывать ножом ковровое покрытие и разом оказался рядом.

— Вышло? А? Где картинка-то?

— Сейчас… настройка сбита. Сейчас…

Пальцы дрожали.

Сейчас, сейчас, они узнают, что с их базой… с базовым городком-прикрытием, Лесоградом… ну же, ну же… вот!

Пляшущие на экране цветовые сполохи сложились наконец в картинку…

Сан-Диего.

Калифорния. 26 июля 2024 года. Пляж.

Сутки назад.

— Что, Льюис? Говори погромче, что-то со связью! — Грэйс Мидвич плотней прижала к лицу дорогущую модифицированную трубку, — Говори. Что? Чем расстроена?

Сквозь непонятно откуда взявшиеся в трубке писки и шорохи пробился голос мужа:

— Твой… сад… Мороз…

— Какой мороз? Летом? О чем ты, Льюис?

— Ночью вдруг ударил мороз. Восемь градусов. Все твои розы замерзли. Прости, дорогая…

— Ты рехнулся? Спятил? Какой мороз, Льюис?! Какого черта ты пытаешься мне сейчас вкрутить? Ну подожди, мы с детьми вернемся домой, я тебе…

— Мама, мама! Смотри, мам! — ворвались в ухо детские голоса.

— Мама, смотри… Что это?

О господи… В небе, еще несколько минут назад светлом и безоблачном, закручивалась исполинская темная воронка из растрепанных туч…

Россия, Cевастополь.

25 июля 2024 года.

14 часов 50 минут.

— Павел Евгеньевич, пациент из 12 палаты просит вас.

— Обратитесь к Татьяне Родионовне. Я ухожу в отпуск, если вы не забыли.

— Татьяна Родионовна на операции. Освободится не скоро, — молоденькая практикантка виновато посмотрела бархатными глазами… Эх, никогда не мог устоять перед хорошеньким личиком!

— Хорошо. Как он сегодня?

— Беспокойный. Хуже, чем вчера.

— Что ж такое… Ну пойдемте.

Честно говоря, хирург-ординатор Севастопольской горбольницы был рад забыть на время отпуска о пациенте из двенадцатой палаты со всеми его загадками и странностями… А странностей хватало.

Загадочное появление — ну как он оказался прямо у дверей операционной, минуя приемный покой и охрану? Странные повреждения… Дежурная бригада протрудилась в операционной шесть часов, и это при том, что тело парня было измордовано удивительно профессионально — ни голова, ни важные внутренние органы практически не затронуты. Хотя ран, ожогов и порезов хватило бы на троих! Словно кто-то задался целью лишить юношу возможности передвигаться — переломы рук и ног, травма позвоночника, многочисленные ожоги, сильный нервный шок. Причем потом, когда появилась свободная минутка, Павел и ассистент призадумались над происхождением некоторых травм — такие им еще не попадались. На хулиганские выходки не похоже… И на бандитские разборки тоже.

Необычный пациент не торопился становиться в ряды нормальных выздоравливающих.

В последующие несколько дней медперсонал встал в тупик — зафиксированная в больничной карте травма позвоночника загадочным образом исчезла из перечня повреждений безымянного пациента… Юноша даже пришел в себя, хотя, похоже, пребывал в состоянии шока и не ответил ни на один вопрос.

На следующий день к пострадавшему явился следователь, заставший парня без сознания — а хирург в полной оторопи рассматривал материализовавшиеся на теле юноши свежие рубцы, напоминавшие следы от когтей, и несомненный след от асфиксии… Так что вместо допроса предполагаемой жертвы нападения следователь занялся дежурной медсестрой и обвинением оной то ли в преступной халатности, то ли в намеренном издевательстве над беспомощными пациентами.

А через трое суток история повторилась. Несколько самых серьезных травм исчезли без следа, зато появились новые… И еще раз… В самопроизвольное появление синяков и рубцов врачам не верилось абсолютно (в конце концов, здесь не церковь, а больной — не один из многочисленных святых!), охрана и медперсонал клялись в своей невиновности и полном отсутствии визитеров, а в палате номер двенадцать уже дважды непонятным образом ломалась свежеустановленная видеокамера…

А пациент то затравленно молчал, то впадал в бредовое состояние, то и дело поминая колдунов, демонов и еще кого-то, вовсе непонятного…