Сердце феникса

В зеленых глазах плеснулся ужас. Мор, ночных ведьм, питающихся чужим страхом, чужой болью и горем, боялись все. И по умению терзать жертву месяцами, оставляя ее живой и почти невредимой, им не было равных. Виртуозы кошмара… Ужас без конца…

Кажется, именно эта мысль вместе с темной памятью о нескончаемых днях боли и отчаяния мелькнула в зеленых глазах, прежде чем Алексей успел их прикрыть.

Лина отдернула руку, почему-то гладившую темные короткие волосы…Кажется, ее шуточка зашла слишком далеко…Так нельзя, он только-только начал приходить в себя. Какой демон в нее вселился?

— Расслабься, парень. Я феникс. Правда.

Рано она начала его успокаивать! Подопечный тут же явил свой ершистый характер:

— Это должно меня успокоить? — на тонком лице мелькнул призрак ироничной улыбки, а в голосе — отзвук дерзости, — А в чем разница?

Феникс усмехнулась, и в ее ладони возник нож. Сверкнул золотом, хищной рыбкой метнулся меж тонких пальцев.

— Разница такая: если мне прикажут, я тебя убью. Перережу горло. Просто. Без мучений. Пытки — не моя специальность.

Юноша вздохнул и задумчиво оглядел свое тело в нашлепках пластыря:

— Ну… а получается у тебя неплохо!

Что-о-о? Ах ты… Лина старательно сосчитала до десяти (на арабском) и только потом очень спокойно сказала:

— Алексей, ты пытаешься меня разозлить? Тебе что, сегодня — мало досталось?

Подопечный смущенно опустил глаза — кажется, угадала. Ну-ну. Разозлить… Считай, добился. Радуйся теперь.

— Кстати… Я кое-что упустила.

Она прищурилась и кивнула на повязки:

— Болит?

Юноша как-то настороженно кивнул, кажется, ожидая очередной шуточки. Или пакости. Ой, как ты прав, парень! Шуточка выйдет — самой противно. Но делать нечего. Похлопотав над аптечкой и обозрев результаты своих трудов, Лина чуть поморщилась, но подсунула подопечному нечто буро-зеленое в высоком стеклянном стакане.

— Пей.

— Что это? — Алексей поднял на нее растерянные глаза. Можно понять парня: выглядело и пахло бурое месиво, мягко говоря, неаппетитно. А почти желеобразная консистенция создавала впечатление, что в глубине стакана что-то шевелится…

— Потом объясню. Пей. Можно только половину. Быстро.

Пожав плечами, юноша потянулся к зелью и одним махом глотнул половину.

Его передернуло:

— Ну и гадость!

— Иди в ванную, — посоветовала с усмешкой Лина, — Встать можешь?

— Могу, но… зачем?

— Сейчас поймешь.

Алексей поднял брови… и тут его скрутило. Зеленые глаза почти испуганно расширились и, судорожно вздохнув, Алексей бросился в ванную комнату.

Спустя мгновение до слуха донеслись характерные звуки: юношу выворачивало наизнанку. Черт, доза-то… Ослабленный организм, чем она думала, впихивая ему полную дозу? Как бы раны не вскрылись… Нет, регенератор уже должен был подействовать.

Не дождавшись подопечного, девушка заглянула в ванную сама.

— Ты как?

— Уйди! — простонал юноша, повисший на раковине. — О-о-х…

Лина дождалась, пока новый спазм стихнет и, на автомате включив воду, Алексей дрожащими руками сполоснет лицо.

— Подожди, и протянула остаток зелья, — Допивай.

— Что?!

На миг, заглянув в измученные зеленые глаза, Лина действительно ощутила себя… садисткой. Но голос ее остался ровным (мама бы порадовалась):

— Пей.

Алексей помотал головой, кажется, не в силах подобрать для нее подходящих слов. Лицо уже не просто бледное, а какое-то зеленоватое. Плохо.

— Будет хуже, — предупредила девушка.

— Плевать!

— Ты что, любишь боль? Хочешь проваляться неделю, воя в подушку?

Юноша сглотнул комок в горле, но в голосе по-прежнему звучал вызов:

— А говорила — пытки не твоя специальность.

— Лечение — тоже не моя. Но яд, что был на звездах, из организма надо вывести, иначе если не неделя, то ближайшие три дня медом не покажутся.

Алексей как-то беззащитно посмотрел сначала на стакан, потом на нее.

— Это что, антидот?

— Ага.

Ну и глаза! У Лины дрогнуло сердце. Предостережение Беатрисы непрошено всплыло в памяти, и, злясь на себя, она сделала голос жестким, как чешуя василиска:

— Ты будешь пить или нет?

Молодой светлый вздохнул… как-то прерывисто, как ребенок после долгих слез… и, взяв из ее пальцев стакан, попросил:

— Может, выйдешь?

Лина задумчиво доплетала косу на ночь. Больше всего ей сейчас хотелось лечь, уткнуться в подушку и разреветься. Теперь она совсем одна, больше никого не осталось… Сначала мама, теперь Триш. Лина старательно гипнотизировала взглядом стену, еле сдерживая слезы. Слезы не помогут.

Беатриса… Беатриса бы сказала: Плюнь, что случилось, то случилось, и будем жить дальше. Триш, я даже похоронить тебя не могу… Ад и демоны!

Зато я могу попробовать закончить то, что мы начали! Пусть будет так! Пусть мы с тобой не совсем люди, но если некому больше спасать этот чертов мир!

Только мы…и… Лина перевела взгляд на дверь ванной…. И Алексей Соловьев. Странно связывать свои надежды с человеком. Пусть бывшим магом, но…

Что ж, ладно! По крайней мере, есть, с кем связывать.

К ее подопечному быстро возвращаются и воля, и способность соображать. Кажется, проблем больше не будет…

Столкновение

Утро показало, как она ошибалась.