Сердце из двух половинок

– Твои предположения ничего не доказывают, – надул щеки Джо. – Это всего лишь домыслы. Дом чист, как продезинфицированная пробирка.

– Фил, раздобудь мне разрешение на извлечение сейфа из стены. Я еду в город: еще разок навещу вдову и договорюсь о встрече с помощниками Стюарта.

* * *

Элисон любезно приняла Джордана, но ничего нового ему не сказала. Она ничего не знала о сейфе в охотничьем домике и не предполагала, что Рон хранил там какую-то секретную информацию. Помощники его говорили то же самое. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, секретная информация на то и секретная, чтобы о ней никто ничего не знал. Позвонил Фил и сказал, что сейф пуст и кристально чист. Может, они ошибаются, думая, что в сейфе хранились какие-то тайны?

Джордан сидел за столом и размышлял над своими дальнейшими действиями. Как найти эту таинственную женщину, которая многое могла прояснить? И в то же время против нее у них ничего не было, только то, что она спала с чужим мужем. Он нахмурился, вспомнив огромную кровать в охотничьем домике и темно-серые глаза незнакомки на фотографии. Более чем вероятно, что Стюарт просто был влюблен. А если все еще проще? Они тут забивают себе голову, придумывая какие-то тайны, сбиваясь с истинного пути. А если Элисон Стюарт, будучи в ярости от постоянных измен мужа, сама заказала его? Конечно же, у нее имеется железное алиби на момент убийства, но сие обстоятельство вовсе не говорит о том, что этого не мог сделать кто-то другой – по ее приказу. У нее был прекрасный мотив и деньги для того, чтобы все осуществить. Как бы она ни любила мужа, но ни одна женщина не может постоянно закрывать глаза на похождения своего неверного супруга. Развода он ей не дал бы, это означало бы конец его карьеры. Не проще ли избавиться от него и обрести свободу?

Зазвонил телефон.

– Брукс, – рявкнул в трубку Джордан, недовольный тем, что его отрывают от мыслей.

– Это Пак Роббинс. Джордан, я вспомнил, где видел ту женщину с фотографии.

Глава 18

Клементина дремала в тени огромного зонта. Она услышала, как к главному входу подъехала машина. «Мартин вернулся от своей новой любовницы», – сквозь сон подумала она. Их у него было столько, что она и не бралась подсчитать всех. Она не знала их имен, да и не собиралась запоминать их, потому что они исчезали из его жизни так же быстро, как и появлялись. Клементина как-то спросила у него, почему он никогда не был женат. За него ответил Рафаэль, сказав, что один раз Мартин собирался это сделать, но это намерение вышло ему боком. Мартин странно посмотрел на Рафа, но никак не прокомментировал столь необычное высказывание. Клементина поняла, что этой женщиной была ее мать.

– Мисс Хаксли…

Клементина приоткрыла глаза и удивленно посмотрела на женщину, окликнувшую ее. Она не любила, когда ее беспокоили во время отдыха, и уже собиралась накричать на потревожившего ее сон человека. Но это была Роза, работавшая в их доме столько лет, сколько она себя помнила, и Клементина сдержалась. Габриэль обожал эту добрую женщину за ее мягкие ласковые руки и приятный испанский акцент.

– Что, Роза? – мягко спросила Клементина, на мгновение окунувшись в воспоминания о своем счастливом детстве.

– Мистер Хаксли передал, что он хотел бы с вами пообедать.

– Спасибо.

Роза кивнула и пошла по направлению к дому.

– Роза, подождите!

Клементина замялась, глядя в удивленные глаза немолодой женщины.

– Помните, Габриэль много раз рисовал вас и других людей… Может, эти рисунки сохранились?

Взгляд Розы потеплел, когда она услышала о своем любимце. Не то чтобы она плохо относилась к Клементине. Нет, просто она всегда была такой холодной и неприступной, совсем не такой, как открытый и добрый Габриэль.

– Можно мне их увидеть? – Клементина схватила Розу за руку, заставив ее удивиться еще больше, потому что столько нежности она никогда не видела в глазах этой надменной женщины.

– Я даже могу некоторые из них вам подарить. Там, кстати, есть и ваши портреты.

Позже, в кухне, она рассказывала прислуге о своем разговоре с «ледышкой» – так между собой работники звали Клементину.

– Клементина похожа на сухарь, – сказала старая Инзе.

Она дольше всех работала в этом доме и знала близнецов Хаксли еще тогда, когда те были беззубыми младенцами. Все уважали грозную кухарку и прислушивались к ее мнению.

– Так вот, – продолжала сморщенная старушка, – сейчас она несъедобная и черствая, но, если ее обмакнуть в сладкий чай, она станет мягкой и лакомой. Жаль, что уехал Габриэль, потому что он-то и был ее «чаем».

Все слушатели понимающе кивали и думали, что стать «вкусной и доброй» Клементине явно не грозит.

* * *