Сердце из двух половинок

– Он ведь любил меня, – сказала она и опустилась на колени.

Ветер долго разносил ее плач по всему кладбищу. Слезы, наконец, пришли. Это была страшная картина. Молодая женщина, лежавшая на могиле и отчаянно кричавшая от боли, и опечаленный старик, не знавший, как ее утешить. Кристиан-Жак отнес ее к машине, потому что она не могла идти, а Клементина продолжала плакать, прижимаясь к его сильной шее.

В тот вечер она под молчаливым взглядом Рафаэля собирала вещи. Кристиан-Жак находился рядом.

– Когда мы увидимся? – спросил Раф.

Клементина пожала плечами:

– Не знаю.

– Клементина, солнышко, – Раф присел на кровать и взял ее за руки, – давай я поеду с тобой! Я не хочу, чтобы ты оставалась одна.

– Я никогда не буду одна. – На глазах у нее показались слезы. – Мой малыш всегда со мной.

Клементина посмотрела на Кристиан-Жака. Тот устало сидел в кресле, но настороженно наблюдал за ней. Обычно он выглядел безупречно элегантным, но в последние дни костюм его был помятым, а лицо небритым. Клементина подошла к нему и положила руку на плечо.

– Тебе надо отдохнуть, – сказала она.

Кристиан-Жак мрачно усмехнулся, но был искренне поражен сердечной заботой, прозвучавшей в ее голосе.

– Прости меня, Клементина, – он поцеловал ее холодную руку и жалобно посмотрел ей в глаза.

– Не ты виноват, – сказала она и отвернулась.

Рафаэль отчаянно пытался понять, о чем она думает, но, увы, этой способностью не обладает ни один человек в мире. Клементина вышла на солнечную террасу, и Кристиан-Жак немедленно отправился за ней. Он почтительно стоял в стороне, зорко следя за каждым ее движением. Клементина оперлась о перила. Ей не хотелось плакать, она думала о наказании. Ее безжалостно покарали, отобрав у нее Габриэля, но и она сама может быть столь же жестокой! Мартин всегда называл ее хищником, и Клементина зло улыбнулась, решив выпустить на свободу свою звериную сущность. Она уже приняла решение и не намерена была отказываться от него. Отчаявшиеся женщины беспредельно жестоки в своем желании отомстить, и Клементина была тому ярким подтверждением. Ее руки были холодными, лицо спокойным, но сердце горело. Печальным взглядом она смотрела вперед, думая только об одном человеке. О Мартине.

* * *

– Я не сумасшедший, – в бреду твердил Джордан. – Я не такой!

Он задыхался, тело его было горячим. Простыня промокла, потому что, когда температура падала, его бил озноб, вызывавший пот. Раненая рука мучила его непрекращавшимися болями, расходившимися по всему его телу. Когда они становились особо острыми, он в отчаянии прикусывал одеяло, не давая себе закричать.

После убийства Габриэля Джордан видел, как Клементину вынесли на носилках из подъезда. В больнице он представился другом семьи, но его не впустили. А утром он не смог подняться с постели, чтобы снова идти к ней. Он долго болел, потому что запрещал себе выздоравливать. Джордан наказывал себя за горе, причиненное Клементине. Он не жалел убитого им Габриэля и не испытывал чувства вины, он плакал по безумно любимой женщине, которую заставил страдать. Больше всего он боялся, что Клементина умрет, и, если такое случится, он с радостью пойдет следом за ней.

По прошествии недели он наконец почувствовал себя немного лучше, жар прошел, голова уже не была такой тяжелой. Джордан поднялся с кровати, принял душ, оделся и вышел на улицу. Он поразился городскому шуму и тому, что всем было безразлично его горе. Люди спешили по своим делам, не замечая медленно бредущего человека, который лишился всего в жизни, и, главное, – себя. Джордан потерял рассудок в тот момент, когда увидел Клементину. Любовь к ней заставляла его делать то, на что, как он думал, он никогда не пойдет. Но если бы возможно было вернуться назад, в тот день, когда она стояла перед ним с мокрыми волосами и ненакрашенными губами, он повторил бы свой путь снова. И пусть Клементина была жестокой и презирала его, он все равно любил ее. Она перевернула весь его мир, и он готов был убить любого вставшего между ними человека.

Он купил газеты, но в них уже ничего не говорилось об убийстве Габриэля Хаксли. Мир жил другими проблемами, и смерть молодого архитектора вряд ли долго могла бы занимать мысли людей. Они прочитали об этом и забыли, но тот, кто потерял Габриэля, и тот, кто его убил, будут помнить об этом всегда.

Джордан отправился в больницу. В приемной ему сказали, что Клементину выписали. Конечно же, он обрадовался, что с ней все в порядке, но страшно испугался, что она снова исчезнет и все, что он делал ради нее, окажется напрасным. Именно так и случилось. Наплевав на осторожность, Джордан подъехал к ее дому и вошел внутрь. Вежливый портье, не узнавший в нем агента Брукса, сообщил, что миссис Паркер уехала. Куда именно, рыжий паренек не знал, потому что таких людей, как он, жильцы не ставят в известность об этом.